Богочеловеческое общество: проблемы формирования по Н. А. Бердяеву и В. С. Соловьеву

Московская Сретенская  Духовная Академия

Богочеловеческое общество: проблемы формирования по Н. А. Бердяеву и В. С. Соловьеву

Алексей Бородай 4604



Проблема христианизации общества заключается в том, что данный путь не так легок и гладок, как хотелось бы думать, и связано это с целым рядом сложных моментов, возникающих в ходе всего исторического процесса. В. С. Соловьев и Н. А. Бердяев предлагают идеи реализации христианского общества в мире, указывая на то, что только христианство может преобразить и спасти человека, дать в полной мере исполнение смысла истории и привести к духовной эволюции.

Содержание:

  • Идея всеединства
  • Идея свободной теократии

    В. С. Соловьев ― представитель эпохи, в которую в воздухе витает жажда перемен общественной жизни, а Н. А. Бердяев оказался в гуще этих перемен. В. С. Соловьев ― современник поиска лучшей концепции социального устройства, а Н. А. Бердяев застает реализацию двух из них ― фашизма и социализма: первое слишком далеко от общества справедливости, второе кажется близким к такому обществу, но только кажется.

    В. С. Соловьев уповал на духовную эволюцию человечества и надеялся, что оно окажется способным на устройство Царства Божьего уже на земле, через внутреннее преображение к внешнему, вплоть до духовно-социального устройства общества. Н. А. Бердяев тоже стремился к тому, чтобы человечество стало Богочеловечеством, но он рассуждал реальнее: «Осуществление Царства Божьего на земле, земного счастья и земной справедливости без креста и страдания есть великая ложь для христианского сознания... Христианство совсем и не обещает необходимого своего осуществления и торжества на земле. Христос даже сомневается, найдет ли веру на земле, когда придет в конце времен, предсказывает оскудение любви»[1]. Но это не отменяет вселенской важности христианства и необходимости христианской основы устройства общества.

    В предыдущей статье шла речь о христианстве как об универсальном методе совершенствования человечества, но, к сожалению, есть такое понятие, как человеческий фактор, и об этом предметно и конкретно говорит Н. А. Бердяев в своем труде «О достоинстве христианства и недостоинстве христиан»: «В прежние века, в века веры, о христианстве судили прежде всего по его вечной истине, по его учению, по его заветам. Но наш век слишком поглощен человеком и человеческим. Плохие христиане заслонили собой христианство. Дурные дела христиан, их искажение христианства, их насилия более интересуют, чем само христианство, более бросаются в глаза, чем великая истина христианства. И о самом христианстве многие люди нашего века начинают судить по христианам и христианам ненастоящим, внешним, выродившимся»[2].

    Н. А. Бердяев отмечает, что нередко имеет место следующий факт: иногда представители других религий и даже атеисты могут вести более нравственный образ жизни, чем некоторые из христиан, но происходит это в силу того, что такие христиане изменяют заветам своей религии или искажают их, поэтому нельзя судить христианство по недостоинству христиан. «Христианину безмерно трудно стоять на высоте своей веры, своего идеала, ибо он должен любить врагов своих, нести крест свой, должен героически сопротивляться соблазнам мира, чего не должен делать ни верующий еврей, ни магометанин, ни материалист. Христианство направляет жизнь нашу по линии наибольшего сопротивления, жизнь христианина есть самораспятие»[3].

    Компрометируют христианство и некоторые моменты в истории Церкви, когда имела место борьба человеческих страстей и интересов в христианском мире

    Компрометируют христианство и некоторые моменты в его истории, в истории Церкви, когда имела место борьба человеческих страстей и интересов в христианском мире. Но это внешняя сторона церковной жизни. Внутренняя духовная жизнь Церкви скрыта от глаз (как люди приходят к Богу, достигают святости), как скрыта и внутренняя духовная жизнь отдельного христианина. Мы же судим внешние проявления человека, его духовные внутренние взлеты и падения нам не ведомы, то же и в отношении Церкви.

    Понимание проблемы христианизации есть и у В. С. Соловьева, и у Н. А. Бердяева. Но Владимир Сергеевич, как деятельный идеалист, смело подходит к формированию концепции христианского общества (Богочеловечество на основе всеединства) и даже предлагает пути ее реализации.

     

    Идея всеединства

    «Проблема человека может быть целостно поставлена и решена лишь в свете идеи Богочеловечества»[4]. Человеку, как существу разумно-свободному, присуще сознание абсолютного идеала ― образа Божьего, а также стремление вполне его осуществить ― стать подобием Божьим не номинально, а по сути. По справедливости, мы должны признавать то же самое и за всеми другими и свою обязанность понимать не только как задачу личной жизни, но и как нераздельную часть всемирно-исторического делания. Иными словами, мы должны принимать полное участие в деле своего и общего совершенствования ради окончательного откровения Царства Божьего.

    Господь обращается к нам с повелением быть совершенными, что же значит это повеление? Оно означает, что мы не только должны его желать, а именно быть, становиться таковыми: «А это значит: не только имей добрую волю, будь честен, добронравен и добродетелен, а еще ― будь безболезненным, будь бессмертным, нетленным, да и не только это, а сделай так, чтобы все твои ближние, ставши нравственно-совершенными, вместе с тем были безболезненны, бессмертны и нетленны в телах своих, ... подлинное совершенство каждого человека должно захватывать его всего, должно распространяться на его действительность, а в эту действительность входят и другие существа»[5].

    Разумеется, что это с нами не произойдет одномоментно, требуется процесс совершенствования ― все историческое развитие человечества (как и физического мира) есть необходимый путь к совершенству. «Никто не станет доказывать, что моллюск или губка могут познавать истину и свободно согласовать свою волю с абсолютным добром. Значит нужно, чтобы вырабатывались в мире все более и более сложные и утонченные органические формы, пока не создана такая форма, в которой может раскрыться сознание и желание совершенства... Как дух человеческий в природе, чтобы реально проявляться, требует необходимо совершеннейшего из физических организмов, так Дух Божий в человечестве, или Царство Божие, для своего действительного явления требует совершеннейшей общественной организации, которая вырабатывается всемирною историей»[6].

    Задача создать общество, в котором каждый его член будет жить по-христиански, не может быть осуществлена никакой общественной организацией, ведь это задача духовная. Резонно будет задать вопрос и найти на него ответ: «Зачем вообще реализация божественной идеи в мире есть постепенный и сложный процесс, а не один простой акт? Ответ на этот вопрос весь заключается в одном слове, выражающем нечто такое, без чего не могут быть мыслимы ни Бог, ни природа, ― это слово есть свобода. Свободным актом мировой души объединяемый ею мир отпал от Божества и распался сам в себе на множество враждующих элементов; длинным рядом свободных актов все это восставшее множество должно примириться с собою и с Богом и возродиться в форме абсолютного организма»[7]. Это становится возможным через Богочеловеческую личность Христа, явленного, по словам В. С. Соловьева, как «нового духовного человека, второго Адама. Как под первым Адамом, натуральным, разумеется не отдельное только лицо наряду с другими лицами, а всеединая личность, заключающая в себе все природное человечество, так и второй Адам не есть только индивидуальное существо, но вместе с тем и универсальное, обнимающее собою все возрожденное, духовное человечество. В сфере вечного, божественного бытия, Христос есть вечный духовный центр вселенского организма»[8].

    Данный единый организм ― вселенское человечество ― должно трудом и страданием во времени восстанавливать то, что оставило в вечности ― свое внутреннее единство с Богом и природой. «Христос, как деятельное начало этого единства, для его реального восстановления должен низойти в тот же поток явлений, должен подвергнуться тому же закону внешнего бытия и из центра вечности сделаться центром истории, явившись в определенный момент ― в полноту времен. Злой дух разлада и вражды, вечно бессильный против Бога и в начале времен осиливший человека, должен в середине времени быть осилен Сыном Божиим и Сыном Человеческим, как перворожденным всея твари, для того чтобы в конце времен быть изгнанным изо всего творения, ― вот существенный смысл воплощения»[9].

    Задача создать общество, в котором каждый его член будет жить по-христиански, не может быть осуществлена никакой общественной организацией, ведь это задача духовная

    Христос вочеловечился и воплотился. Вочеловечившись, а значит имея разумную человеческую волю, Он совершил подвиг преодоления внутреннего искушения, а воплотившись, имея материальную человеческую плоть, совершал подвиг страдания физического. «Так во втором Адаме восстановляется нормальное отношение всех трех начал, нарушенное первым Адамом. Человеческое начало, поставив себя в должное отношение добровольного подчинения или согласия с началом божественным, как внутренним благом, тем самым получает вновь значение посредствующего, единящего начала между Богом и природою, и эта последняя, очищенная крестною смертью, теряет свою вещественную раздельность и тяжесть, становится прямым выражением и орудием Божественного духа, истинным духовным телом. В таком теле воскресает Христос и является Церкви Своей»[10].

    Иисус Христос ― духовное средоточие, глава человечества. Через Него всем человечеством, как телом Его, должно быть усвоено должное отношение между Божеством и природой в человеке. «Человечество, воссоединенное со своим божественным началом чрез посредство Иисуса Христа, есть Церковь... Это тело Христово, являющееся сперва как малый зачаток в виде немногочисленной общины первых христиан, мало-помалу растет и развивается, чтобы в конце времен обнять собою все человечество и всю природу в одном вселенском богочеловеческом организме; потому что и остальная природа, по словам апостола, с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, ибо тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы сынов Божиих; ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне»[11].

    «Церковь по существу есть единство и святость Божества, но не самого по себе, а поскольку оно пребывает и действует в мире, ― это есть Божество в своем другом, или действительная сущность богочеловечества. Единство и святость Церкви проявляются в пространстве как ее универсальность, или кафоличность, и во времени ― как апостольское преемство»[12]. Кафоличность состоит в том, что все церковные формы и действия связывают отдельных людей и отдельные народы с целым Богочеловечеством «как в его индивидуальном средоточии ― Христе, так и собирательных кругах ― в мире бесплотных сил, отшедших и в Боге живущих святых, а также и на земле борющихся верных»[13].

    Единичный человек не имеет достаточной мощи и нуждается в помощи, чтобы его свобода была делом даже в материальном мире в помощи родителей, общества, государства. Но эта помощь есть только случайная, временная и частичная. От Бога же, через вселенскую Церковь, человеку обещана помощь всецелая и вечная: «Только Богочеловечество, или Церковь, основанная на внутреннем единстве и всестороннем сочетании явной и тайной жизни в порядке Царства Божьего, только Церковь, утверждающая существенное первенство духа и обещающая окончательное воскресение плоти, открывает человеку область положительного осуществления его свободы, или действительного удовлетворения его воли»[14]. Основной смысл канонических установлений заключается именно в сохранении самобытности Церкви как перед лицом мира, так и во внутреннем строе Ее жизни, ради ограждения нашей свободы, которую стяжал Господь «Своею драгоценной кровью»[15].

    Итак, В. С. Соловьев видит историю как процесс становления Вселенской, объединяющей всех в Богочеловечество Церкви. В этой связи, люди должны представлять собой целостное, справедливое общество, которое совместно совершает путь в Царство Божье.

     

    Идея свободной теократии

    В. С. Соловьев, обращая внимание на то, как в Писании описано действие Божье в мире, заключил, что Он действует как власть, а не как сила, когда в обществе есть воля и свободное признание и подчинение власти. «Всякая общественная власть, всякое подчинение, которое, как уже указано выше, в конечном счете, должно быть добровольным»[16]. Властью в таком случае может выступать только человек полностью отдающий себя этому попечительству, в противном случае невозможно будет построить этот общественный союз. В понятие истинной теократии изначально заложены исключительно благонравные стремления и задачи: «Оставь твое худое малое, гибнущее, чтобы получить и для себя, и для всех наследие Божией благодати, великое и вечное. Вот жертва истинной теократии; жертва, не противоречащая милости, а служащая для нее основанием»[17].

    Далее В. С. Соловьев в «Чтениях о богочеловечестве», в «Великом споре и христианской политике», в «Еврействе и христианском вопросе» продолжает тему теократии в ключе иудаизма, попутно анализируя свойства израильского народа, способствующие созданию теократического общества. В этом многие исследователи его творчества усматривали ошибку. Один из таких был К. В. Мочульский, который считал, что сама по себе идея теократии «чисто иудаистическая; заблуждение философа заключалось в том, что он переносил ее в историю христианской Церкви и пытался подчинить «царство благодати», «царству подзаконного»[18].

    Представляя христианство неким продолжением, расширением иудейской теократии, В. С. Соловьев выделяет христианство, как обладающее особым свойством, которое возвеличило сам смысл теократии. Прежде всего, христианство дало миру подлинное священство, данное от Самого Бога, и которое находится вне зависимости от любого другого служения и установления. Более того, оно приобщило и другие народы.

    Единичный человек не имеет достаточной мощи и нуждается в помощи, от Бога же, через вселенскую Церковь, человеку обещана помощь всецелая и вечная

    Христианский царь, являясь помазанником Божиим, становится сыном Церкви и отцом народа. В своей работе «Владимир Святой и христианское государство» В. С. Соловьев дает характеристику данного служения: «Если он хочет царствовать на земле, то он не может царить собственной властью, а должен стать представителем Того, кому дана всякая власть на земле»[19]. Царю, помазанному и венчанному на царство, преподается освящение от первосвященников ― непосредственных представителей власти Самого Христа. Церковная иерархия не наследует при этом право на государственную власть, но делает царя обязанным служить делу Божиему.

    Мысль В. С. Соловьева о теократии прослеживается в большинстве произведений, но более всего заметный акцент на этой идее сосредотачивается в «Великом споре и христианской политике», «России и Вселенской Церкви», «Византизме и России», «Еврействе и христианском вопросе». И на протяжении творческого пути в данном вопросе он придерживается мысли, что идея христианского царя ― лишь часть идеи теократии. Это очень характерно для византийской модели правления, когда властители, получая высочайший авторитет через Церковь, которые будучи призванными служить Церкви чрез свое правление, подчиняют ее своему всевластию и своим интересам. Заставляя Церковь служить своему господству, пренебрегая истинным верховным правлением данным от Христа, они думали, что оно «распространяется и на самую веру Христову и на самые жизненные основы Церкви, что они могут полновластно распоряжаться в самом святилище»[20], — замечает философ. Укоренение такого режима в IX веке в Византии постепенно привело к потере значимости церковной иерархии в обществе. К IX веку уже не собираются какие-либо значимые соборы, а высшей церковной властью становятся вселенские патриархи, подвластные императору, который волен их поставить или низложить.

    С данного периода Церковь перестает жить в постоянном конфликте с еретиками, но вместо этого такой цезарепапизм порождает смешение власти духовной и мирской. Теперь отвергнутая ранее несторианская симметрия богочеловечества становится в центре византийской жизни[21].

    Иначе дело обстояло на Западе, где напротив государственная власть не могла быть твердой основой теократии в силу своей раздробленности и слабости. В. С. Соловьев видит положительную сторону Западной действительности с точки зрения общего стремления к тому, чтобы объединить человечество в христианстве. Невозможно не придать значения ошибкам, допущенным в процессе реализации невероятной по масштабам идеи, и нельзя отрицать, что попытки объединения стоят на грани с идеей земного рая. Однако, стоит сказать, что «если с их стороны предпринимались хоть какие-то действия к объединению человечества во Христе, то мы же оставались тем временем вольными наблюдателями, потому и не нам судить их», ― отмечает философ в «Трех речах о Ф. М. Достоевском»[22]. Сложно не обратить внимание на их множественные соборы, которые созывались папами и императорами ради того, чтобы попытаться найти способ привести людей к нравственной, христианской жизни.

    Необходимо признать, что Рим, в своей гонке за власть, порой напрочь забывал о цели этого предприятия. И расширение папской власти подчас становилось не средством, а целью для созидания подчинения, в котором папство не гнушалось задействовать военную силу, хитрости дипломатии или откровенное разжигание интриг. Этими действиями нарушается и умаляется сама идея теократии, и свободное подчинение высшей духовной власти перестает существовать.

    Расширение духовной власти вылилось в откровенное противоборство между папством и империей, что подрывало авторитет и Церкви и императорской власти. Возникший диссонанс не мог не послужить почвой для образования иных, новых взглядов, на сам институт Церкви и иерархии. Отсюда и происходит зарождение реформации и протестантизма. Данные явления по мере возникновения стали демонстрировать иной взгляд как на теократию, на саму Церковь, так и на императорскую власть.  Последние постепенно перестают быть теми устойчивыми и непоколебимыми столпами государства, не подвергающимися сомнению и критике. Происходит возникновение секулярного сознания общества, непримиримого противоречия, отрицание нравственности. Поэтому В. С. Соловьев усматривает в протестантизме отдаление от истинного христианства.

    Подытоживая, философ указывает на несообразность построения христианского общества как на основе государственной политики (хотя и солидарной с Церковью, но обособленной от нее светской власти), так и на основе светской власти, действующей, абсолютно не принимая во внимание Церковь. В. С. Соловьев считает, что государственная власть Запада не могла бы стать основой для теократии в окружении своевластных и гордых народов Запада. Такой основой мог стать цесаризм Востока, сила и полнота власти которого не терялась на протяжении многих веков и оставалась, благодаря крепким патриархальным устоям восточных народов.

    Симбиоз Запада и Востока мог стать могущественным теократическим государством, однако разделение Церквей разрушило это равновесие, а вместе с ним и возможность существования настоящей теократии. Вместо этого начались долгие и многочисленные национальные и религиозные распри.

    На Западе государственная власть не могла быть твердой основой теократии в силу своей раздробленности и слабости

    Нужно признать, что в историософии В. С. Соловьева идея теократии занимает центральное место. С точки зрения философа свободная теократия являет собой воплощение мирового всеединства, осуществление которого воплощается в боговластии, через посредство церковно-общественного строя[23]. В основе создания такого строя должен лежать внутренний закон любви. В. С. Соловьев, прослеживая исторический путь боговластия от Адама в еврейской теократии и до христианской теократии, пытается проанализировать их не успешность, и видит их таковыми: для начала ― это не полное доверие к пути, который уготовал ему Бог; потом поглощение царского и священнического служения пророческим; в Византийский период игнорирование важности христианских заветов и взамен им невиданный подъем императорского единовластия и его преобладание над христианским учением; тем временем на Западе, в противоположность Востоку, ― слабость и раздробленность государственной власти и подмена понятия свободного подчинения высшему духовному началу внешней могущественности папского авторитета.

    Таким образом, идеалом богочеловеческого «общества В. С. Соловьев считал свободную теократию, при которой нравственная власть принадлежала бы Церкви во главе с первосвященником, сила ― царю, а право живого совета с Богом ― пророкам. Свободную теократию В. С. Соловьев мыслил, как вселенскую теократию, которая должна быть создана путем объединения католической и православной церквей. Воссоединение католической и православной церквей, по замыслу В. С. Соловьева, могло происходить только под эгидой Рима. В. С. Соловьев выдвинул идею вечного союза Римского Папы и Русского царя ― союз высших носителей двух величайших даров: Царства и Священства»[24].

    В следующей, заключительной статье продолжим разговор о философских размышлениях В. С. Соловьева и Н. А. Бердяева и о том, как они оценивали состояние современного им общества с точки зрения возможности его христианизации.

    чтец Алексей Бородай

    Ключевые слова: Церковь, Н. А. Бердяев, В. С. Соловьев, христианизация, духовная жизнь, Царствие Божие, государство, теократия, иерархия



    [1] Бердяев Н. А.  О достоинстве христианства и недостоинстве христиан. ― Париж: YMCA-Press, 1928. ― C. 7.

    [2] Там же. C. 3.

    [3] Там же.

    [4] Бердяев Н. А. Проблема Человека [Электронный адрес] // URL: http://www.kph.npu.edu.ua/!e-book/clasik/data/berd/chel.html (дата обращения: 23.03.2018).

    [5] Соловьев В. С. Оправдание Добра. ― М.: Мысль, 1988. ― С. 254.

    [6] Там же. С. 257.

    [7] Бердяев Н. А. Христианская совесть и социальный строй [Электронный ресурс] // URL: http://krotov.info/library/02_b/berdyaev/1939_445.htm. (дата обращения: 27.03.2018).

    [8] Соловьев В. С. Духовные основы жизни. ― М.: Книга по требованию, 1982. ― С. 86.

    [9] Там же.

    [10] Соловьев В. С. Чтения о богочеловечестве. ― М: Правда, 1989. ― С. 10.

    [11] Там же.

    [12] Соловьев В. С. Оправдание Добра. ― М.: Мысль, 1988. ― С. 508.

    [13] Там же.

    [14] Там же. С. 510.

    [15] Лосский В. Н. Соблазны церковного сознания. ― М.: Издательство Свято-Владимирского братства, 1995. ― С.220.

    [16] Франк С. Л. Религиозные основы общественности. ― Париж: Путь, 1925. ― С. 20.

    [17] Соловьев В. С. История в будущность теократии. ― СПб.: Просвещение, 1911 ― С. 364.

    [18] Мочульский К. В. Владимир Соловьев: Жизнь и учение. ― СПб.: РХГИ, 2000. ― С. 704.

    [19] Соловьев В. С. Владимир Святой и христианское государство. ― М.: Правда, 1989. ― С. 256.

    [20] Соловьев В. С. Еврейство и христианский вопрос. ― М.: Правда, 1989. ― С. 235.

    [21] Соловьев В. С. Россия и Вселенская Церковь // Россия и Вселенская Церковь. ― М.: Харвест, 1999. ― С. 262.

    [22] Соловьев В. С. Три речи в память Ф. М. Достоевского. ― М.: Мысль, 1990. ― С. 317-318.

    [23] Маслин М. А. Русская философия. ― М.: Республика, 1995. ― С. 50.

    [24] Соловьев В. С. Три речи в память Достоевского. ― М.: Мысль, 1990. ― С. 317-318.



  • Новости по теме

    Принципы построения христианского общества: о свободе и истинном пути в трудах В. С. Соловьева и Н. А. Бердяева Алексей Бородай Изучение путей построения христианского общества обусловлено большим социокультурным потенциалом в наши дни. Продолжая тему возможного развития общества в данном направлении, обратимся к осмыслению данной темы в творчестве Н. А. Бердяева и В. С. Соловьева.
    Христианская основа формирования общества: мысли В. С. Соловьева и Н. А. Бердяева Алексей Бородай Христианизация ― универсальный метод совершенствования человека, о котором писали известные русские мыслители и философы В. С. Соловьев и Н. А. Бердяев, рассматривая взаимоотношения Церкви и государства.
    Без сошествия Святого Духа мир не знал бы о своем Спасителе Святитель Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический Святитель Иннокентий Херсонский о Духе Святом

    Что означает сошествие Святого Духа на апостолов? Неужели во всю историю человечества Он не действовал и не сходил на пророков и праведников? Почему Христос не мог остаться на земле со Своей Церковью, но послал ученикам Утешителя-Духа? Почему Он сошел именно в виде языков пламени? Что было бы, не произойди этого события? Приводим рассуждения на эту тему святителя Иннокентия Херсонского.