«Священник не должен был принимать плату из рук верующих»: перевод духовенства на постоянную зарплату

Московская Сретенская  Духовная Академия

«Священник не должен был принимать плату из рук верующих»: перевод духовенства на постоянную зарплату

Иерей Илья Матвеев 9041



Одним из главных «изобретений» правления Хрущева стала так называемая «церковная реформа». Но она не прошла в один этап. Каждый год Совет по делам Русской Православной Церкви придумывал все новые и новые постановления, чтобы усложнить жизнь духовенства. Для этого священников лишали благотворительных каналов, повышали налоги сверх нормы и препятствовали взаимоотношениям духовенства и паствы.

Антирелигиозная компания, развязанная администрацией Н. С. Хрущёва, началась с подрыва материальной базы Церкви и духовенства. Большинство уполномоченных того времени отмечают в своих докладах о значительной активизации Церкви и улучшении её материального состояния. Вот как об этом говорит уполномоченный по Москве и Московской области А. Трушин: «Процесс наблюдения и изучение имеющихся материалов показывает, что материальное положение церкви за последние годы улучшается, а её деятельность в некоторых местах активизируется. Одной из основных причин, способствующих укреплению церкви на территории Московской области является прочная материальная база, которая создаётся из добровольных приношений верующих: продажа верующим свечей, поступление денежных средств в церковную кассу зависит от количества верующих, чем больше верующих, тем больше денежных поступлений»[1]. И в другом месте: «материальная база церкви, благотворительная деятельность церкви, приобретение транспортных средств; излишние доходы служителей культа — всё это укрепляет положение церкви и активизирует её деятельность»[2].

Естественно такое положение дел не устраивало властей. Правительство не хотело видеть Церковь сильной и восстановившейся после довоенных гонений. А поэтому стало всячески препятствовать активизации Церкви.

Правительство не хотело видеть Церковь сильной, поэтому стало всячески препятствовать ее активизации

Одним из первых шагов в этом направлении было принятие Советом министров СССР            Постановления «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей» от 16 октября 1958 года. Суть данного постановления заключалась в изменении порядка обложения подоходным налогом церковных свечных мастерских в сторону его увеличения. Предложения по этому поводу были выдвинуты новым заместителем председателя Совета П. Г. Чередняком.

Вот как рассуждал новый зампред Совета: «Активизации Церкви в СССР способствуют её высокие денежные доходы, которые из года в год неуклонно увеличиваются... Большой удельный вес в доходах, получаемых церквями, занимают доходы от продажи свечей верующим. Особенно высокие доходы от свечного производства имеет Русская Православная Церковь. Так, по Московской епархии доходы от продажи свечей составили в 1956 г. 88 млн. руб., что составляет около 70% всех её доходов, по Краснодарскому краю ― до 70%, по Белорусской ― 70%... Характерно, что производство свечей из года в год увеличивается. Если в 1953 г., по данным Министерства финансов СССР, 15-ю мастерскими Русской Православной Церкви было произведено 400 тыс. кг. свечей, то в 1957 г. этими же мастерскими было произведено с суммы-разницы между себестоимостью и отпускной ценой на свечи, продаваемые религиозным общинам. Такой порядок исчисления налога Московская Патриархия и её епархиальные управления использовали в корыстных целях. Это выразилось в том, что в последние годы они стали постепенно снижать отпускные цены на свечи, продаваемые церквям. Например, московская свечная мастерская, изготовляющая свечи в основном из сырья, получаемого из государственных фондов по государственным ценам, снизила цены с 27 руб. до 15 руб. за кг, Мастерская Молдавской епархии понизила отпускные цены с 250 до 100 руб. за кг, Алма-Атинская мастерская со 145 руб. до 80 руб. за кг. и т. д. Такие действия Московской Патриархии и её епархиальных управлений привели к тому, что они из года в год всё меньше и меньше платили сумму подоходного налога. Например, если в 1953 году по данным Министерства финансов СССР, с 400 тыс. кг Московская Патриархия и епархиальные управления уплатили свыше 5 млн. 622 тыс. руб., то в 1957 году за 846 тыс. кг было уплачено 4 млн. 962 тыс. руб.»[3].

По принятому новому постановлению, предложенному Советом и Министерством Финансов, свечные мастерские теперь были вынуждены отпускать свечи по 200 руб. за килограмм. Это было почти в 70 раз больше прежнего. В тоже время запрещалось повышать значительно более низкие цены на свечи в храмах.

Каждый приход ощутил на себе кардинальное увеличение налога. Чтобы найти выход, во многих приходах начали распускать платные хоры, в несколько раз уменьшились доходы священнослужителей. Например, в Совет по делам Русской Православной Церкви пришёл благочинный Смирнов, выразивший недовольство в отношении налога на производство свечей и сказал: «что в связи с новым положением вынуждены будем отказаться от платного хора певчих и сократить излишние должности, теперь нужно жить поскромнее»[4].

«Духовенство буквально разорялось, ― говорит проф. М. В. Шкаровский. ― По московской мастерской увеличение налога на свечи составило 1033%. В целом для Патриархии он начал обходиться в 12 млн. рублей в месяц, тогда как на содержание духовных учреждений и выплату пенсий вместе тратилось 2.75 млн. рублей»[5]. Важную роль играло и то, что постановление, вышедшее в свет 28 октября, вступало в силу уже 1 октября, что повлекло за собой взыскание дополнительной платы за уже проданные свечи. Патриархия буквально была завалена просьбами архиереев помочь выйти из сложившейся ситуации. Например, Ивановской епархии необходимо было заплатить налог за 4 квартал 1958 года в 3088 тыс. руб., а в епархиальной кассе было лишь 100 тыс., у Ярославской епархии соответственно 586 и 37 тыс. и т. д[6].

Руководство Патриархии отреагировало очень болезненно. Буквально на следующий день, после того как стало известно о новом налоге, в Совет по делам Русской Православной Церкви прибыла группа работников хозяйственного управления во главе с председателем архиепископом Макарием и горячо убеждала в необходимости отмены принятого постановления, подрывавшего всю экономическую жизнь Церкви. Тем не менее в ответ последовал твёрдый отказ. Ходатаи в сердцах заявили, что «правительство изыскивает таким способом необходимые средства на нужды государства»[7].

Уполномоченный Трушин говорил, что в Патриархии «долго не могли смириться с таким положением и до января текущего года продолжали отпускать свечи по 15 рублей за килограмм». Что касается большинства приходов, то им первое время (как минимум до января месяца) Патриархия предпочла не сообщать о новом обложении. Некоторые приходы повышали цены на свечи, чтобы хоть как-то выйти из ситуации. Особенно не доволен был личный секретарь Патриарха Алексия ― Д. А. Остапов, который узнав о том, что постановление исходит от правительства, заявил о новом гонении на Церковь и высказал мысль, что «теперь нужно ожидать новых нажимов».[8] Он в знак протеста даже предложил отказаться от внешнеполитической деятельности, не принимать иностранные церковные организации и не давать им денег на подарки. Вскоре его привлекли к уголовной ответственности за “незаконное” печатание в мастерской Патриархии “венчиков” и “разрешительных молитв”. Сверх разрешённого количества экземпляров в 200 тысяч штук было изготовлено ещё 1 млн. и 900 тысяч из них уже было уже продано. Но впоследствии дело закрыли, так как всю ответственность взял на себя Патриарх.[9]

Некоторые приходы повышали цены на свечи, чтобы хоть как-то выйти из ситуации

Что касается самого Предстоятеля Русской Православной Церкви, то он также, как и все, был сильно возмущён новым постановлением. В своём письме в Совет он писал: «Это мероприятие... явилось для Патриархии беспрецедентным и совершенно неожиданным, как предпринятое без всякой консультации с заинтересованной стороной»[10]. В частных беседах Патриарх высказывался за то, чтобы порекомендовать церковным организациям закупать свечи в государственной торговле, а также наладить их нелегальное производство. В ноябре Патриархия снова обращалась к властям с просьбой хотя бы отсрочить введение «свечного налога» до 1 января 1959 года, но и в этом снова было отказано.[11]

Очередным шагом на пути подрыва материального благосостояния духовенства стало новое усиление налогового бремени. Ещё в 1959 году уполномоченный А. Трушин высказывался на тему недообложения духовенства. «Доходы служителей культа частично ниже действительных. На Рогожском кладбище священник Десятов имеет доход 140 тысяч 200 рублей, церковь Иоанна Предтечного облагают 30-40 тысяч. руб., когда годовой доход 144 тысячи рублей»[12]. Также он говорил, что некоторые священники скрывают свои истинные доходы, т. к. существующая система запрещает знакомиться с записями в приходных и расходных книжках, то это и даёт возможность священнослужителям «представлять фиктивные декларации». «В связи с тем, что подавляющее большинство служителей культа недооблагается налогом, ― продолжает Трушин, ― оно обогащается, покупает ценные вещи, приобретает дома, дачи, автомашины, устраивает приёмы родственников и знакомых. Скажу одно, что подавляющее большинство служителей культа в прошлом не имеющее жилплощадь, в настоящее время приобрело дома в Москве, в пригороде, платит от 50 до 100 тысяч рублей, 60 служителей культа имеют личные автомашины, а наличие автомашин помогает служителям культа широко распространять практику разъезда по приходам»[13].

Конечно, значительный рост благосостояния духовенства находил своё негативное выражение и в злоупотреблениях материальными благами некоторыми священниками. По мнению исследователя прот. Алексия Марченко «необходимо учитывать, что в эти годы (1956-1958 гг.), предваряющие новые гонения на Русскую Православную Церковь, негативная информация такого рода была своеобразным политическим заказом сил, заинтересованных в дестабилизации церковно-государственных отношений и развязывании новой широкой антирелигиозной кампании. В связи с этим равновелика возможность, как её правдивости, так и намеренной фабрикации»[14].

В итоге 16 марта 1961 года вышло, подписанное Н. С. Хрущёвым, закрытое постановление Совета Министров СССР «Об усилении контроля за соблюдением законодательства о культах». По этому постановлению все льготы, которые были предоставлены Церкви в 1946 году отменялись. Документ вернул все категории священнослужителей и церковнослужителей в положение «некооперированных кустарей» и определил их налогообложение по 19-й статье соответствующего указа СССР, с максимальной налоговой ставкой ― 81%.[15]

Не облагались подоходным налогом только пособия на лечения, выдаваемые религиозным объединениям один раз в год в сумме, не превышающей месячного дохода, а для лиц старше 60 лет ― двухмесячного дохода. По утверждению Д. В. Поспеловского вышеописанный документ долго держался в секрете, оставаясь неизвестным руководству и верующим.[16]

Очередной удар по благосостоянию духовенства был нанесён в 1962 году. Теперь поживиться за счет кармана священнослужителей было решено путём перевода их на твёрдые оклады. Вместо добровольной материальной поддержки священников со стороны прихожан, путём взносов в «церковную кружку» и посильной жертвы за требы, всё содержание духовенства должно было составить фиксированную зарплату. Пожертвования прихожан теперь все должны были идти в церковную кассу. Священник не должен был принимать плату из рук верующих. Наказанием за невыполнение данного распоряжения могло стать снятие с регистрации. В дополнение ко всему, перевод священства на твёрдые оклады, по мысли Председателя Совета В. А. Куроедова должен был понизить заинтересованность в совершении большого количества религиозных обрядов и церковных служб, потому что зарплата священника становилась независимой от того, сколько служб он проведёт.[17]

Это мероприятие, как и приходская реформа, совершалось с вынужденного согласия самой Московской Патриархии. В Совете по делам Русской Православной Церкви добились от  Патриарха дать указание епархиальным управлениям о целесообразности перевода духовенства на твёрдые оклады под предлогом, что такой мерой будут устранены различные недоразумения в начислении подоходного налога между священнослужителями и местными финансовыми органами.

Но местные финансовые органы такой расклад дел, также, как и священнослужителей, не вполне устраивал. Так как рекомендации о переводе духовенства на твёрдые оклады были даны в начале года, т.е. тогда, когда священнослужители уже были обложены подоходным налогом на 1962 год, то местные финансовые органы не были заинтересованы делать перерасчёты. К тому же          новое постановление значительно снижало отчисления по подоходному налогу со служителей культа в Министерство финансов. «Например, если годовой доход причта церкви Пимена (Тимирязевский район) был определён в сумме 92-х тысяч, то при переводе его на оклад он составил 39 тысяч. В церкви на Даниловском кладбище (Москворецкий район) годовой доход всех служителей культа был определён в 88 тысяч, но при переводе на оклад он стал исчисляться только в 31 тысячу и т. д.»[18].

По данным уполномоченного по Москве и Московской области А. Трушина, уже к середине 1962 года практически все церкви города Москвы были переведены на твёрдые оклады. Но Мосгорфинуправление по мотивам недообложения, решило пересмотреть облагаемые доходы за прошлые 1960-1961 гг., в результате чего отдельные священнослужители, будучи уже на твёрдом окладе, как, например, священники Воскресенской церкви (Куйбышевский район), должны были уплатить дополнительного налога по 11.772 руб., Всехсвятской церкви (Ленинградский район) по 7.158 руб. Даже семья, давно умершего священника этой церкви Говорова должна была уплатить 3.181 руб.[19]

Святейшему Патриарху стало поступать множество просьб от столичных священников с тем, чтобы он ходатайствовал перед вышестоящими государственными органами об отмене незаконного обложения налогами за 1960-1961 гг. Так, например, Патриарх Алексий получил прошение от настоятеля Спасо-Преображенского храма, что в Богородском, прот. А. Новикова, в котором он сообщал, что «с апреля месяца 1962 г. мы находимся на твёрдом окладе. Все налоги за 1960 и 1961 гг. нами полностью выплачены, никаких сбережений от прошлых лет у нас нет и громадные суммы (свыше 5000 р.) настоящего налога мы выплатить не в состоянии»[20].

Благочинному, протоиерею Андрею Расторгуеву (Преображенское благочиние) поступил рапорт от протоиерея Павла Кораблёва следующего содержания: «Настоящим имею долг донести Вам, что извещением Калининского Районного Финансового отдела от 31 октября сего года я обязан уплатить дополнительного налоги за 1960 год в сумме 3623 руб. 80 коп. и за 1961 год в сумме 1022 руб. 18 коп., а всего 4645 руб.98 коп. новыми деньгами не позднее 2-го января 1963 года в два срока. Таких денег у меня нет, не было, и ниоткуда я не получал»[21].

16 марта 1961 года вышло, подписанное Н. С. Хрущёвым, закрытое постановление Совета Министров СССР «Об усилении контроля за соблюдением законодательства о культах»

Некоторые местные финансовые органы, чтобы компенсировать те потери, которые они понесли вследствие перевода духовенства на твёрдые оклады, стали намеренно незаконно завышать доходы храмов, с целью взимания с них большего налога, чем есть на самом деле. Например, настоятель Успенской Новодевичей церкви города Москвы прот. Николай Никольский в своём рапорте Патриарху Алексию писал о том, что финансовые органы произвольно повышают плату за требы, поминовения и просфоры: «Количество покойников за 1961 г. поднято до 680, тогда как фактически, по данным похоронного бюро, их было завезено в Новодевичий храм 231; количество сорокоустов исчисляется по надуманной пропорции к совершённым отпеваниям, как 10:10; в результате количество сорокоустов повысилось в 3 раза против действительного; продажная стоимость просфор взята Райфинотделом 47 коп. за просфору совершенно произвольно, тогда как подавляющее большинство просфор проходит с расценкой 10 коп...»[22].

Помимо того, что введение весной 1962 года новой окладной системы подразумевало под собой перевод священнослужителей на определённую фиксированную зарплату, им теперь запрещалось без финансовых документов получать, непосредственно от верующих, какие-либо дополнительные деньги.

Все требы должны были оплачиваться верующими по специальным квитанционным книжкам, выдававшимся священникам. Треба могла быть совершена лишь при наличии квитанции, выписанной счетоводом религиозного общества. Те же священники, которые при совершении требы нарушали данное указание, т. е. брали неучтенные пожертвованные прихожанами деньги или продукты и об этом становилось известно уполномоченному, просто снимались с регистрации. Впоследствии были созданы специальные «комиссии содействия по контролю за соблюдением законодательства о культах», которые должны были выявлять священнослужителей, получающих вознаграждение без квитанции при совершении обрядов на домах верующих.

К лету 1962 года был установлен жесткий контроль за совершением треб в храмах. Крещения, Венчания, отпевания заносились в особые книги уже не самими их совершителями-священниками, а сотрудниками из числа представителей исполнительных органов приходов, в большинстве своём ставленников уполномоченных и райисполкомов. А те в свою очередь сдавали отобранные у священников деньги в Фонд мира. Только за 1961 год и первое полугодие 1962 года православными религиозными обществами было принудительно внесено в Фонд мира свыше 5 миллионов рублей в новых деньгах.[23]

Как уже говорилось выше, в соответствии со ст. 19 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1943 г. «О подоходном налоге с населения» размер подоходного налога со священнослужителей составлял до 81% от суммы их дохода, «заработка». Так, например, со священнослужителей, получавших оклады от 150 до 350 руб. в месяц, подоходный налог снимался в сумме от 46 до 162 руб. От суммы оклада с 400 до 750 руб., подоходный налог снимался в размере от 197 до 457 руб.[24]

Квитанционно-окладная система дала уполномоченным и исполкомам эффективный рычаг воздействия на протестующих священников, наиболее активно совершавших церковные требы. Тех священнослужителей, которые совершали требы на домах без оформления квитанций или без разрешения местных органов власти, уполномоченные либо строго предупреждали, либо снимали с регистрации. Так, по информации исполкома Шатурского райсовета «снимался с регистрации служитель культа церкви села Шатур Егорьевского района Шулеренко, систематически практиковавший хождение по домам верующих Шатурского района с требами, запрещёнными законодательством»[25].

«По сообщению Коломенского горсовета приняты меры к служителям культа, которые пытались в т.н. родительские дни отправлять на кладбище панихиды на могилах. Предупреждены служители культа на Ваганьковском кладбище города Москвы, которые исполняли религиозные требы без разрешения местных органов власти»[26].

Надо сказать, что простой народ оказался недоволен тем, что теперь нельзя было пригласить священника к себе домой, для совершения какой-нибудь требы. В местные Советы стали поступать просьбы верующих с тем, чтобы они могли пригласить священнослужителя в дом для отпевания покойника. А в связи с тем, что им стали в этом отказывать, значительно увеличился поток письменных и устных жалоб на действия местных исполкомов, не разрешавших исполнение треб на дому. Также по этому вопросу в Совет поступила жалоба от митрополита Питирима, в которой он писал: «По согласованию с Вами мною было издано распоряжение духовенству Московской епархии о порядке совершения священнослужителями церковных треб на дому у верующих, в котором я обращал внимание духовенства на то, какие требы они имеют право исполнять, руководствуясь законодательством, с разрешением местных органов власти, но так как такие разрешения на местах не выдаются, а поэтому, руководствуясь заботой об удовлетворении духовных нужд членов русской Православной Церкви в Московской области, я обращаюсь к Вам с просьбой оказать содействие в создавшемся положении на местах»[27]. На это письмо митрополиту последовало разъяснение сути дела, в котором говорилось, что право выдачи разрешения на требу «остаётся за райсоветом, но это не значит, что они обязаны выдавать такого рода разрешения»[28]. По словам уполномоченного Трушина: «Надо приучить служителей культа к тому, чтобы все требы исполнялись только в церкви».[29]

Акция переведения священнослужителей с дохода на твёрдые оклады и введение квитанционной системы как мера антирелигиозной борьбы, по мнению уполномоченных и партийных функционеров, дала свои результаты. Удалось несколько снизить активность духовенства и количество совершаемых ими религиозных обрядов.

Все требы должны были оплачиваться верующими по специальным квитанционным книжкам, выдававшимся священникам

В этом отношении характерны высказывания некоторых церковных иерархов и представителей духовенства. Митрополит Краснодарский Виктор (Святин) в письме Патриарху Алексию так оценивал результаты проведённой реформы: «Перевод духовенства на оклады подорвёт инициативу духовенства в исполнении духовных обязанностей, что будет большим подспорьем в антирелигиозной пропаганде, которая проводится по всем направлениям. Всё это быстрыми шагами приведёт Церковь к упадку, и я не вижу мер, которые могли бы предотвратить это»[30].

Священник церкви города Озеры Смирнов на одном из приёмов говорил: «Я очень доволен, что перешёл на оклад. Теперь у меня не будет никакой заботы, чтобы совершать больше обрядов. Будучи на приходе, меня это тяготило»[31].

Священник церкви города Кашира Покладов, после установления ему твёрдого оклада, потребовал от исполнительного органа сократить ему число ежедневных служб. По сообщению старосты церкви в селе Казанское Орехово-Зуевского района, их священник Гордеев не стал исполнять религиозные требы в церкви в дни, когда не было церковных служб.[32]

Уполномоченный по Москве и Московской области отмечает увеличения притока устных и письменных жалоб со стороны верующих на отдельных священнослужителей, которые «комкают и сокращают» церковные последования при исполнении религиозных обрядов. Например, прихожане церкви в городе Клин писали: «...наш священник о. Виктор получает 500 рублей, а служить, как следует, не хочет. Однажды в праздник притворился больным и просидел в алтаре, а многие верующие ушли, не удовлетворив своих обрядов»[33]. По заявлению старост церквей в Лефортово, в Аксаковском переулке города Москвы, в городе Коломне и других пофамильная «регистрация» верующих, желающих исполнить религиозный обряд крещения, венчания, значительно сократила их количество, т.к. некоторые боялись оставлять свои данные.[34]

Однако, если квитанционно-окладная система и смогла подорвать материальное положение духовенства, то ей не удалось решить задачу быстрого сокращения религиозной обрядности. По этому пункту совершение обрядов осталось приблизительно на уровне 1961 года.

Значительно реже уполномоченные докладывали своему начальству о тех священниках, которые остались верными своему пастырскому долгу

Необходимо отметить, что в докладах уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви, как правило, получали подробное отражение лишь худшие примеры поведения духовенства, потерявшего свои доходы. Значительно реже уполномоченные докладывали своему начальству о тех священниках, которые остались верными своему пастырскому долгу.

Исходя из всего вышесказанного, необходимо подвести некоторые итоги, касающиеся материального состояния духовенства времён «хрущёвской оттепели». Антирелигиозная компания 1958-1964 годов нанесла огромный ущерб как по самому духовенству, так и по всей экономике Русской Православной Церкви. И это при том, что духовенство и так находилось в довольно трудном материальном положении.

В процессе реализации «хрущёвской церковной реформы» в 1958 году был нанесён значительный удар по материальной базе Церкви за счёт огромного повышения «налога на свечи»; в 1961 году была утверждена самая высокая ставка налогообложения до 81% по ст. 19 финансового законодательства для всех категорий священнослужителей и большинства церковных служащих.

Чтобы лишить духовенство стимула совершать требы и другие религиозные обряды, в 1962 году все священнослужители РПЦ были переведены на твёрдые оклады. Также для контроля за совершением треб на дому и в храме в церквах был введён квитанционный учёт.

Квитанционно-окладная система стала составной частью плана отстранения духовенства от финансово-хозяйственной деятельности приходов и была тесно связана с уже проведённой реформой приходского управления. Она позволила государству более эффективно проводить политику подрыва материальной базы Русской Православной Церкви и установить полный контроль над её финансами. После введения фиксированных окладов все деньги стали находиться в полном распоряжении исполнительных органов церквей, которые по первому же требованию уполномоченных и исполкомов отдавали их в различные государственные фонды.[35]

Многие священнослужители в епархиях были недовольны переводом на твёрдые оклады, материальное положение которых существенно уменьшилось. Протесты священников в основном выражались в попытках по-прежнему получать дополнительные доходы от совершаемых треб.

Перевод духовенства на твёрдые оклады сопровождался некоторым снижением богослужебной активности священников, однако не решил насущной для властей проблемы религиозной обрядности. Количество Крещений, отпеваний и Венчаний практически не изменилось по сравнению с предыдущими годами. Властям не удалось до конца искоренить из самосознания русского населения значение Русской Православной Церкви как для всей России в целом, так и для каждого отдельного человека. Именно поэтому, несмотря на все препятствия, чинимые со стороны атеистического правительства, народ продолжал наполнять храмы, ходить на богослужения, участвовать в таинствах и обрядах Церкви.

иерей Илья Матвеев

Ключевые слова: духовенство, твердый оклад, финансовая реформа, материальное положение, требы, квитационно-окладная система, антирелигиозная кампания, налоги, религиозная обрядность

 



[1] ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1646. Л. 73-78.

[2] Там же.

[3] Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. ― М.: Республика, 1995. ― С. 464-465.

[4] ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1646. Л. 73-78.

[5] Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве: (Государственно-церковные отношения в СССР в 1939-1964 гг.) ― М.: Изд. Крутицкого Патриаршего подворья, 1999. ― С. 364.

[6] Там же. С. 365.

[7] Там же. С. 365.

[8] ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1646. Л. 73-78.

[9] Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве: (Государственно-церковные отношения в СССР в 1939-1964 гг.) ― М.: Изд. Крутицкого Патриаршего подворья, 1999. ― С. 365.

[10] ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 227. Л. 90-91.

[11] Там же.

[12] ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1646. Л. 73-78.

[13] Там же.

[14] Марченко А., прот. Хрущёвская церковная реформа. Очерки церковно-государственных отношений (1958-1964гг.) (по материалам архивов Уральского региона). ― Пермь, 2007. ― С. 100.

[15] ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 302. Л. 2-3.

[16] Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. ― М.: Республика, 1995. ― С. 294-295.

[17] ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 453. Л. 2-5.

[18] Там же. Л. 2-5.

[19] ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 2069. Л. 13.

[20] ГАРФ. Ф. 6991. Оп.2. Д. 453. Л. 22.

[21] Там же. Л. 23.

[22] Там же. Л. 17.

[23] Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве: (Государственно-церковные отношения в СССР в 1939-1964 гг.) ― М.: Изд. Крутицкого Патриаршего подворья, 1999. ― С. 383.

[24] ГАРФ. Ф. 6991. Оп.2. Д. 2069. Л. 14.

[25] ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 1970. Л. 36-37.

[26] Там же.

[27] Там же. Л. 37-38.

[28] Там же.

[29] Там же.

[30] Марченко А., прот. Хрущёвская церковная реформа. Очерки церковно-государственных отношений (1958-1964гг.) (по материалам архивов Уральского региона). ― Пермь, 2007. ― С. 112.

[31] ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 2069. Л. 17.

[32] Там же. Л. 17.

[33] Там же. Л. 16-17.

[34] Там же.

[35] Марченко А., прот. Хрущёвская церковная реформа. Очерки церковно-государственных отношений (1958-1964гг.) (по материалам архивов Уральского региона). ― Пермь, 2007. ― С. 115.



Новости по теме

ЛЕКЦИЯ 29. РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В XIX ВЕКЕ Православные просветительские курсы Наталья Сухова 29-я лекция «Русская Православная Церковь в XIX веке» в рамках Православных просветительских курсов «ПРАВОСЛАВИЕ», проводимых Сретенским монастырем и Сретенской духовной семинарией, была прочитана Натальей Юрьевной Суховой, профессором, доктором церковной истории, доктором исторических наук, преподавателем ПСТГУ. После лекции Н.Ю. Сухова ответила на вопросы собравшихся.
ИСТОРИЯ РОССИИ Часть 3. Красные в Кремле. – Большевики использовали национальный вопрос в своих интересах. – Почему белые не подняли монархическое знамя? – Удивительный случай на Пасху. Анатолий Смирнов Статья подготовлена на основе лекций, прочитанных доктором исторических наук профессором А.Ф. Смирновым в Сретенской Духовной Семинарии (2003-2004 гг.).