«Вначале завоевать любовь, а потом нести слово!»

Московская Сретенская  Духовная Академия

«Вначале завоевать любовь, а потом нести слово!»

Иерей Даниил Сироткин 11603



Внешняя миссия ― дело ответственное и требующее определенного опыта. И тому, кто первым приходит на непросвещенную землю, труднее вдвойне. Святитель Николай был юношей, когда решил, что Япония ― это Божье ему благословение. Он преодолел многое, когда взялся за дело познания и просвещения неведомой страны. 16 февраля - день кончины свт. Николая. В этот день мы вспоминаем его и подвиг миссии, который он совершил.

Содержание:

  • Подготовка миссионера
  • Пространство миссии
  • Инициатива организации миссии
  • Первые контакты между миссионером и просвещаемым народом
  • Перелом в ходе миссии
  • Принципы проповеди
  • Укоренение новой веры
  • Результаты миссии

  • Подготовка миссионера

    Святитель Николай, в миру Иван Дмитриевич Касаткин, родился 1 августа 1836 года в Смоленской губернии в семье диакона сельской церкви. В возрасте пяти лет у него умерла мать и все трое детей остались на попечении отца. Образование получил в духовном училище города Бельска и Смоленской духовной семинарии. Как один из лучших учеников был отправлен на казенный счет в Петербургскую духовную академию, которую окончил в 1860 году, получив степень кандидата богословия.

    В следующем году, прибыв в Японию, о. Николай быстро понял, что его представления об этой стране сильно отличаются от реальности, и что узнать страну можно только выучив ее язык, культуру и историю. Об этом он пишет в письме директору Азиатского департамента министерства иностранных дел П. Н. Стремоухову: «Отправившись в Японию в звании настоятеля консульской церкви, но с миссионерской целью, я старался в продолжение моего восьмилетнего пребывания там изучить японскую историю, религию и дух японского народа, чтобы узнать, в какой мере осуществимы там надежды на просвещение страны Евангельской проповедью. Конечно, в миссионерских видах я никак не рассчитывал на собственные силы, но мне казалось святотатством просить себе сотрудников прежде, чем я уверюсь, что их силы, отвлеченные от непосредственного служения России, не будут потеряны для людей вообще. Чем больше знакомлюсь со страной, тем больше убеждаюсь, что очень близко время, когда слово Евангелия там громко раздастся и быстро понесется из конца в конец империи»[1].

    Святитель Николай имел характер строгий и резкий, но разве бы смог обыкновенный человек в чужой стране голыми руками приобрести свыше 30 тысяч верующих?

    О том, каким образом иеромонах Николай учился языку и культуре Японии имеются некоторые свидетельства. Известно, что были приглашены три учителя, которые его и учили, однако первый, боясь преследований, в скором времени перестал ходить. Кроме того, о. Николай ходил слушать буддийских проповедников, а чтобы лучше познакомиться с жизнью простых людей, он не редко обедал в дешевых столовых, заходил в кумирни. «В те же молодые годы, которые целиком ушли на кабинетные занятия, будущий миссионер изучал не только язык, но и литературу, и историю японского народа, все виды японской философии, религию японцев. Уже тогда ознакомился он с прошлым Японии, с обычаями и нравами ее населения»[2]. И спустя несколько лет, «только изучив японскую культуру и язык, только поняв противоречивость и сложность японского характера, и только победив самого себя, он смог выйти на апостольский подвиг»[3]. Тогда ему было уже 33 года, и он мог бегло говорить по-японски, причем «не только свободно и легко, но и красиво и сильно, хотя и с акцентом, свойственным жителям северной префектуры Акита, так как учителем свт. Николая был выходец из Акита врач Кимура Кэнсай»[4].

    Однако стоит отметить и духовную работу, которую святитель проводил над собой за эти годы. Он пишет: «Один Господь знает, сколько мне пришлось пережить мучений в эти первые годы. Все три врага: мир, плоть и диавол — со всей силою восстали на меня и по пятам следовали за мной, чтобы повергнуть меня в первом же темном узком месте, и искушения эти были самые законные по виду: “Разве я, как всякий человек, создан не для семейной жизни? Разве не можешь в мире блистательно служить Богу и ближним? Разве, наконец, не нужны ныне люди для России более, чем для Японии? И т. д. Тысячи наговоров выливают тебе в уши, и это каждый день и час, и наяву и во сне, и дома в келье, и на молитве в церкви. Много нужно силы душевной, великое углубление религиозного чувства, чтобы побороть все это”[5]. При этом, по свидетельствам его современника, он проводил «умеренно-аскетическую жизнь»[6]. Причем такую, что «если и в наше время возможна святая жизнь на земле, то именно преосвященный Николай вел такую жизнь»[7].

    Будет немаловажным отразить и личные качества и особенности характера апостола Японии, чтобы понять, как они могли влиять на миссионерскую работу.

    По свидетельству японских ученых, святитель Николай был «крепок телом, непреклонной воли, силен в учении, благодаря отцовскому воспитанию почтителен и уважителен, крепок духом, преодолевает эгоизм, характера твердого и выносливого, мужествен и непоколебим, как воин»[8]. Вместе с тем, под начальством о. Николая многие не могли работать долго. Профессор Наганава и другие ученые указывают на это: «Его жесткость, доводящая до диктаторства, самоотречение, самоотверженность, самообуздание, жертвенность во имя веры не выдерживали многие»[9]. Однако, тот же профессор Наганава справедливо заключает: «В самом деле похоже, что он имел характер строгий и резкий, но разве бы смог обыкновенный человек в чужой стране голыми руками приобрести свыше 30 тысяч верующих… не будет преувеличением сказать, что по сравнению с Николаем не было человека, имевшего столь верных последователей среди японцев»[10].

    Другое свидетельство принадлежит перу русского востоковеда Д. М. Позднеева, который в 1906-1910 годах пребывал в Японии и воочию мог видеть и быть знакомым со святителем Николаем. Вот как он характеризует личность миссионера: «Вместе с мягкостью он был железным человеком, не знавшим никаких препятствий, практичным умом и администратором, умевшим находить выход из всякого затруднительного положения. Вместе с любезностью в нем была способность быть ледяным, непреклонным и резким с людьми, которых он находил нужным воспитывать мерами строгости, за что-либо карать или останавливать. Вместе с обаятельностью в нем была большая, долгим опытом и горькими испытаниями приобретенная сдержанность, и нужно было много времени и усилий, чтобы заслужить его доверие и откровенность. Наряду с какой-то детской наивностью веселого собеседника в нем была широта идеалов крупного государственного ума, бесконечная любовь к Родине, страдание ее страданиями и мучения ее мучением»[11].

    Таким образом, святитель Николай был незаурядным, способным человеком. Он чувствовал ответственность перед своей Родиной, никогда не делал поспешных выводов, пока сам лично не был уверен в том или ином деле. Имея ко всем любовь, в то же время он мог быть жестким, непреклонным человеком, но все это делалось для пользы просвещаемых.


    Пространство миссии

    Каково было положение христианства в Японии и что из себя представляло само японское местное население?

    Япония к моменту проповеди о. Николая уже была отчасти знакома с христианством. В XVIвеке здесь трудились католические миссионеры, первым из которых был Франциск Ксавье. На его вопрос о том, может ли иметь успех христианство в Японии, был получен такой ответ: «Народ не тотчас согласится с тем, что ему скажут, но потребует подробнейших объяснений всего того, что ему говорят относительно новой религии. И предложит массу вопросов и, сверх того, будет внимательно наблюдать за тем, согласуется ли учение христианства с поведением его представителей. Если все это будет выполнено, то князья, знать и народ несомненно притекут ко Христу, т. е. японцы — нация, следующая за разумом как своим проводником»[12]. В Японии трудились в основном иезуиты и францисканцы, причем так самоотверженно, что к 1581 году было около 200 церквей. Относительно метода проповеди иезуитов, существует следующее свидетельство: «Достаточно сказать, что в качестве этих проповедников выступили иезуиты, а иезуиты всегда и везде вносили дух нетерпимости, насилия, подкупа, лицемерия. С жестокостью, совершенно несвойственной христианам, они нападали на «бонз», то есть на буддийское духовенство, подстрекали новообращенных христиан к разрушению идолов и буддийских часовен, подкупали отдельных князей в Японии, и те насильно заставляли своих подданных креститься. Подобная деятельность, конечно, вызывала раздражение у многих японцев и заставляла их подозрительно и враждебно относиться к христианам»[13].

    Вплоть до XIX века народу систематически прививалось представление о христианстве как о зловредном течении изменников родины и колдунов.

    Вследствие приобретаемого влияния, ордена стали вмешиваться в политику страны, а за ними в Японию потянулись европейские торговцы и колонизаторы. Все это насторожило японцев, и в 1587 году «был объявлен декрет Тостики Хидеси об изгнании иностранцев и запрещении христианства»[14]. В связи с указом начались казни христиан, а в 1624 году гонения приобрели массовый характер. Вплоть до XIX века народу систематически прививалось представление о христианстве как о зловредном течении изменников родины и колдунов.

    Отдельно стоит отметить политические обстоятельства того времени, которые несомненно препятствовали проповеди Православия. Дело в том, что «в конце XIX века японцы видели в России одного из главных своих врагов»[15]. Россия представлялась националистически настроенным японцам воплощением всего враждебного Японии. Даже в правительственных школах взращивалась неприязнь ко всему русскому.

    Кроме того, препятствия православной миссии чинили и инославные миссии, противостояние которых «зачастую переходило от полемики по теоретическим вопросам веры в чистый прозелитизм»[16]. Протестанты, зная о сложных политических отношениях между Россией и Японией, не чуждались этим воспользоваться, говоря, что «крещеный в православии, должен признать над собою главенство русского императора»[17], что конечно не могли принять японцы, исполнявшие клятву верности императору.

    Касаясь нрава японцев, стоит отметить одну нелицеприятную черту в их характере, особенно самураев: «У японцев-самураев есть черта в высшей степени не рыцарская, почти животная: это бить своего безоружного врага или просто иностранца, которого представляют врагом. Пусть иностранец будет совсем без оружия, пусть он будет не в состоянии защитить себя, самурай не преминет или лучше не постесняется зарезать его, да и это сделает непременно из-за угла или сзади»[18]. Данная черта лишний раз подчеркивает жестокость японцев, а также агрессивный настрой ко всякому иностранцу, особенно же христианину.

    В такие условия и прибыл иеромонах Николай для проповеди.


    Инициатива организации миссии

    В сентябре 1855 года «Россия открыла консульство в Хакодатэ, и первый русский консул И. А. Гошкевич приступил к исполнению своих обязанностей»[19]. В 1859 году на консульские деньги он построил храм Воскресения Христова. Первым священником его был протоиерей Василий Махов, который из-за болезни в июле 1860 года вернулся в Россию. В этом же году Гошкевич направил прошение в Священный Синод о назначении сюда священнослужителя. При этом консул настаивал, чтобы присылаемый священник был «не иначе, как из кончивших курс духовной академии, который мог бы быть полезным не только своей духовной деятельностью, но и учеными трудами, и даже своею частной жизнью в состоянии был бы дать хорошее понятие о нашем духовенстве не только японцам, но и живущим здесь иностранцам»[20].

    Японцы — нация, следующая за разумом как своим проводником.

    Это послание было вывешено в академии и на него откликнулись несколько желающих женатых священников, а также Иван Касаткин, который на Всенощной решил, что «это его Господь зовет, это Промысл Божий и для этого он должен принять монашество»[21]. 24 июня 1860 года Ивана Касаткина постригли в монашество, 29 июня рукоположили в иеродиакона, а на следующий день в иеромонаха. 1 августа этого же года, 24-летний иеромонах отправился в Японию, на место своего служения.

    Однако официально миссия не была открыта, а о. Николай был отправлен просто для служения в консульской церкви, имея, однако же, миссионерские цели. Но спустя восемь лет, о. Николай, удостоверившись в том, что миссионерское дело здесь будет иметь успех, поехал в Россию для официального учреждения миссии. На Родине «отец Николай приложил немало усилий, доказывая Синоду необходимость учреждения в Японии Русской духовной миссии, полагая, что с началом Реставрации Мейдзи наступило особенно благоприятное время для проповедования здесь Слова Божьего. Наконец, в апреле 1870 г. император Александр II утвердил создание православной миссии в Японии»[22]. В общей сложности, для осуществления этой цели, миссионеру пришлось около двух лет провести в России[23].


    Первые контакты между миссионером и просвещаемым народом

    Иеромонах Николай прибыл в Хакодатэ 2 июля 1861 года. Вследствие вековых предубеждений относительно христиан, да и недолюбливая русских за их притязания на территории Японии, местное население встретило его не столь дружелюбно, как он себе представлял. Вот как о. Николай рассказывал об этом впечатлении: «Когда я ехал туда, я много мечтал о своей Японии. Она рисовалась в моем воображении, как невеста, поджидавшая моего прихода с букетом в руках. Вот проснется в ее тьме весть о Христе, и все обновится. Приехал, смотрю — моя невеста спит самым прозаическим образом и даже не думает обо мне»[24]. «Тогда я был молод и не лишен воображения, которое рисовало мне толпы отовсюду стекавшихся слушателей, а затем и последователей слова Божия, раз это последнее раздастся в Японской стране. Каково же было мое разочарование, когда я, по прибытии в Японию, встретил совершенно противоположное тому, о чем мечтал... Надо мной издевались и бросали камнями»[25].

    Никогда не позволял себе отец Николай оскорблять религиозное чувство японцев, никогда не порицал последователей буддизма, не трогал буддийских бонз, и потому даже среди буддийского духовенства у него были друзья.

    Однако святой не отчаялся, но стал изучать язык, литературу, историю, религию Японию, пытаясь проникнуть в душу японского народа, в дух его истории, в его мировоззрение.

    Перелом в ходе миссии

    После обращения первого японца, который был к тому же языческим жрецом, другие, видя его пример, также стали обращаться.

    История обращения первого японца довольно интересна. Спустя четыре года после прибытия иеромонаха Николая на остров, в доме консула Гошкевича миссионер познакомился с учителем фехтования сына консула — Такума Савабе, который был самураем и синтоистским жрецом, весьма уважаемым в обществе. Он любил свое отечество, гордился своей нацией, культурой, тем, что он жрец, и ненавидел иностранцев и христиан. Все это привело к тому, что он захотел убить отца Николая, думая, что тот пришел уничтожить обычаи, веру, страну японцев. Отец Николай в ответ предложил сначала узнать о вере, а потом делать суждения. Японец согласился, так началась первая огласительная беседа. Спустя некоторое время Савабе пришел к убеждению истинности христианства и стал просить о Крещении. Вскоре он привел троих своих друзей, врачей Сакаи, Ацунори и Урано, двое из которых вместе с Савабе были тайно крещены в апреле 1868 года. После Крещения Савабе перестал жречествовать и остался без средств к существованию, а власти по закону арестовали его и приговорили к смертной казни. Однако в это время смягчилось законодательство относительно религии и его выпустили, но забрали несовершеннолетнего сына и сделали его жрецом, вместо отца. Савабе стал как странник проповедовать по Хоккайдо и другим городам. Вскоре появились и результаты проповеди — появились общины, в связи с чем встала необходимость иметь собственных японских священников, которые бы могли крестить по другим городам, где отцу Николаю как иностранцу пребывать запрещалось.

    Таким образом, миссионерская деятельность началась совершенно неожиданно, однако в скором времени превратилась в повсеместное явление. Новокрещеные японцы сразу же начинали рассказывать о вере своим друзьям и родственникам, и так число оглашенных постоянно увеличивалось. Положение дел хорошо характеризуют слова о. Николая: «Здесь не проповеднику веры нужно гоняться за тонущими душами, а, напротив, здесь за ним гонятся, его ищут»[26].


    Принципы проповеди

    В ходе всей свой миссионерской и просветительской деятельности святитель Николай исходил из принципа, выраженного в следующих словах: «Вначале завоевать любовь, а потом нести слово!» — и понятно, что эта деятельность была совершенно противоположна деятельности прежних католических миссионеров. «Никогда не позволял себе отец Николай оскорблять религиозное чувство японцев, никогда не порицал последователей буддизма, не трогал буддийских бонз, и потому даже среди буддийского духовенства у него были друзья»[27].

    Святитель Николай всегда очень серьезно относился к крещению японцев. Он не хотел, чтобы в погоне за количеством пострадало качество, к чему также призывал и катехизаторов. На Собор 1881 г. святитель вынес определенные правила о том, чтобы не допускать к крещению тех, кто не знает основных молитв, не умеет правильно полагать на себя крестное знамение, а также о необходимости следить за тем, чтобы обращенные уже носили нательный крест, также умели правильно креститься, брать благословение у священника, знали молитвы и обучали всему этому своих детей[28].

    Начальник миссии каждый год предпринимал пастырские путешествия по Японии, следя за жизнью каждой отдельной общины, проповедников и катехизаторов.

    Относительно осуществляемой проповеди красноречиво пишет востоковед Д. М. Позднеев: «Что же касается до речей христианского и богословского содержания, то они произносились им постоянно, при всяком удобном случае. То были речи в храме, и речи на всякого рода христианских собраниях, и увещания и поучения отдельным верующим, приходившим к своему пастырю за словом утешения, за разъяснением всякого рода религиозных сомнений, за инструкциями для опровержения аргументов, выставляемых буддистами, синтоистами и инославными миссионерами против Православия. В этой области архиепископ, как специалист, естественно, не знал себе равных»[29].

    Была в миссионерской деятельности святителя Николая и другая сторона. Он уделял большое внимание церковным хорам и духовному пению, которые имели важную роль в распространении и популяризации православного учения, на что указывают многие японские авторы (Анэски Масахару, Накамура Кэнносукэ, Усимару Ясуо, Наганава Мицуо и др.)[30].

    Кроме всего прочего, «ни одной из частей миссии не предавал так много значения архиепископ Николай, как переводческому отделу. «В нем, — говорил он, — заключается вся суть миссийского дела. В настоящее время вообще работа миссии, в какой бы то ни было стране, не может ограничиваться одною устною проповедью…»[31].

    Считая, что печатное слово должно быть душою миссии, о.Николай призывал к широкой издательской деятельности. Издавался целый ряд журналов, таких как: «Кеоквай Хосци» («Церковный вестник»); «Сейкео симпо» («Православный вестник»), в котором печатались переводы и самостоятельные духовно-нравственные произведения японских авторов. В журналах этих отражалась и текущая жизнь Японской Церкви; «Ураииси» («Скромность» или «Сокровенная добродетель») — женский ежемесячный журнал, издававшийся при женском миссионерском училище; журнал «Синкай» («Духовное море») — апологетического характера; «Сейкео есва» («Православная беседа»), в основном посвященный проповедям и речам, и обсуждению религиозных тем. Кроме журналов, издавались еще некоторые книги и брошюры, а также переводы богослужебных книг. Деятельное участие в издательстве Миссии принимало, основанное святым Николаем, «Общество переводчиков», знакомившее соотечественников с русской и европейской литературой — религиозной и художественной. Святитель благословлял и переводы светских произведений: «Узнав русскую литературу, узнав Пушкина, Гоголя, Лермонтова, графов Толстых, нельзя не полюбить России»[32], — справедливо отмечал он.

    Таким образом, выбрав в своей деятельности главным принципом любовь, святитель вел широкую деятельность на миссионерском поприще. Он постоянно проповедовал, давал советы приходившим к нему, организовывал переводческую деятельность, поддерживал издательство необходимой литературы. Вследствие его продуманных действий, подкрепленных благодатью и помощью Божией, миссия имела успех.


    Укоренение новой веры

    Когда апостол Японии приобрел новых учеников для дальнейшего распространения и укрепления новой веры, перед ним встал вопрос о «делателях жатвы», о религиозном образовании и воспитании будущего духовенства, катехизаторов и женщин-христианок»[33]. В виду этого, в 1879 году при Миссии в Токио действовало четыре училища: катехизаторское, семинария, женское и причетническое. В программу семинарии, которая была любимым детищем о. Николая, входили, кроме истории Нового Завета и других богословских дисциплин, русский и китайский языки, ряд общеобразовательных дисциплин: алгебра, геометрия, китайско-японское письмо, история, психология, история философии.

    Несмотря на то, что православным японцам принадлежит большая роль в распространении своей веры, архиепископ Николай часто обвинял их в лени, апатии, нерадении по отношении к своему делу, в меркантильности, стремлении получить от Миссии как можно больше финансовой выгоды. Он обвинял академистов в том, что те, воспитываясь за счет Миссии, вместо того, чтобы после окончания исполнять церковную службу, находили работу, лучше оплачиваемую[34].

    Святитель непрестанно заботился о повышении образования новых миссионеров, которые должны были кроме своих занятий, уделять часы для чтения: «Чтение книг и трактатов богословского содержания необходимо для преуспеяния и разумения православного вероучения и для того, чтобы быть всегда готовым на разрешение вопросов, возражений и недоумений. Чтение научное также необходимо в стране, где на миссионеров будут смотреть не только как на представителей религии, но и как на представителей европейского образования»[35].

    Для тех, кто готовился принять христианскую веру, а также желающих учить язык, была открыта школа русского языка, которая располагалась на квартире самого начальника миссии.

    Причина успеха миссии — в искренности Православия и помощи Божией, Господь благоволит к Церкви Православной среди японского народа.

    Кроме того, начальник миссии каждый год предпринимал пастырские путешествия по Японии, следя за жизнью каждой отдельной общины, проповедников и катехизаторов. Везде его ждали с необыкновенно радостью и любовью: «Всех-то он приласкает, всех приголубит, совершит общую молитву, скажет дивную проповедь. Терпеливо выслушивает святитель возражение и какого-нибудь язычника, пришедшего послушать его проповедь. Иногда в таких случаях получается целый диспут, но все это делается спокойно, без шума. Познакомившись с жизнью той или другой христианской общины, владыка посещал дома всех христиан, ободряя, утешая и благословляя их»[36].

    Богослужение в храме в начальный период миссии совершалось на церковнославянском языке, однако некоторые части богослужения совершались уже на японском, в переводе святого Николая; это — «Господи, помилуй», «Святый Боже», «Верую», «Отче наш», Евангелие и Апостол.

    Таким образом, для укрепления новой веры, святителем Николаем были предпринимаемы ежегодные пастырские путешествия по всей территории Японии с целью ознакомления с обстоятельствами жизни христианских общин на местах. Для новых миссионеров были открыты несколько школ для их воспитания и обучения в христианском духе. Помимо этого, святитель заботился и о том, чтобы миссионеры были сведущи не только в христианской вере, но и в светских науках.


    Результаты миссии

    Вследствие Божьего благоволения, продуманной и искренней миссионерской деятельности святителя Николая и его помощников, в 1875 году, спустя 14 лет после прибытия иеромонаха Николая в Японию, были рукоположены первые японские священник и диакон. Следующая хиротония состоялась в 1878 году во Владивостоке. Были рукоположены еще пять священников, так, что среди японцев теперь стало 6 священников, 27 катехизаторов и 50 помощников катехизаторов.

    В 1878 году было решено просить для Японской Церкви епископа, так как число приходов по всей Японии увеличивалось. Это прошение отец Николай отправил в Россию. Из Святейшего Синода пришел ответ, что если он согласен, то он будет возведен в сан епископа. Отец Николай согласился и осенью 1879 года выехал в Россию. 30 марта 1880 года в Александро-Невской Лавре он был рукоположен во епископа Ревельского, викария Рижской епархии с откомандированием в Японию.

    В 1878 году православных христиан-японцев было 6 тысяч, а к 1886 году — уже 12 тысяч. В 1896 году он писал Святейшему Синоду: «Прошло уже более 40 лет с открытия Японии для иностранцев и начала миссионерского дела здесь. Христианские миссии имели достаточно времени, чтобы вполне освоиться на новом поле действий, определить свое отношение к народу, развить свои системы и явить плоды своей деятельности. В каком же состоянии их дело? У католиков — 1 епископ, 3 архиепископа, 93 миссионера, 25 монахинь, всего 205 человек; у протестантов — 680 миссионеров; у православных — 1 миссионер. Плоды их деятельности к концу прошедшего года. У католиков — 52 тыс. христиан, в том числе остатки существовавших здесь еще с XVI столетия католиков; у протестантов — 38 тыс. христиан; у православных — 23 тыс. христиан. Какая же причина успеха миссии. Причина — в искренности Православия и помощи Божией. Господь благоволит к своему юному насаждению, Церкви Православной, среди японского народа. И в даровании ей успехов являет неоспоримые знаки своего благоволения». «Для пользы юной Церкви, где еще нет никаких преданий, установившихся навыков, напрактикованных служебных лиц, решительно необходимо, чтобы предстоятель ее, прежде чем он станет на свой пост, приобрел должную опытность и достаточное знание здешних людей и обстоятельств»[37].

    К 1 января 1912 года в Японии было 266 общин, 33017 христиан, 1 архиепископ, 1 епископ, 35 иереев — все японцы, 6 диаконов — один русский, 14 учителей пения, 116 катехизаторов, в семинарии училось 94 ученика, в женском училище Токио — 53 ученицы, в женском училище Киото — 27 учениц[38].

    По данным японского исследователя, которые очевидно более поздние, «он оставил потомкам 1 собор, 8 храмов, 175 церквей, 276 приходов, вырастил 1 епископа, 34 иерея, 8 диаконов, 115 проповедников. Общее число православных верующих достигло 34 110 человек, не считая 8 170 человек усопших ранее. Годичные пожертвования от приходов составляли 29 146 иен 56 сэн, а церковное имущество — 139 506 иен 52 сэн»[39]. Однако из личного владения владыка Николай оставил лишь несколько предметов уже довольно изношенного гардероба.

    Незадолго до своей кончины владыка говорил своему преемнику епископу Сергию: «Роль наша не выше роли сохи. Вот крестьянин попахал, соха износилась, он ее и бросил. Износился и я. И меня бросят. Новая соха начнет пахать. Так смотрите же, пашите! Честно пашите! Неустанно пашите! Пусть Божье дело растет! А все-таки приятно, что именно тобой Бог пахал. Значит — и ты не заржавел. Значит, за работой на Божьей ниве и твоя душа несколько очистилась, и за сие будем всегда Бога благодарить»[40].

    3 февраля 1912 года на 76-м году жизни архиепископ Николай отошел ко Господу. В 1970 году владыка был канонизирован Русской Церковью. Когда встал вопрос о перенесении его мощей в Токийский собор, то вся Япония воспротивилась, поскольку считали, что святитель Николай принадлежит не только православным христианам-японцам, но и всей японской нации.

    О сущностных причинах успеха японской миссии точно подметил архимандрит Сергий (Страгородский) в бытность его сотрудником миссии: «После этого невольно подивишься милости Божией над нашей Миссией. Нет у нас ни школ с европейскими программами, ни больниц с целым штатом сестер милосердия, не сыплются из Миссии направо и налево разные «вспомоществования». Чуждая всяких культурных и политических задач, наша Миссия поставила себе целью проповедовать Японии Христа и Его учение в его чистом виде, без всяких прибавок и перетолкований. Оттого и благодать Божия, живущая в Церкви Христовой, не покидает и нашей Миссии. Эта последняя сильна не материально и не количеством своих деятелей, и не их особенными дарованиями, а прямо благодатию Христовой и только ею одною… Здесь побеждают не люди, а благодать и истина»[41].

    иерей Даниил Сироткин

    Ключевые слова: святитель Николай (Японский), миссия, просвещение, духовная работа, крещение японцев, катехизаторство, проповедь, японский характер, искренность, успех



    Автор: иерей Даниил Сироткин Заглавие: «Вначале завоевать любовь, а потом нести слово!»: анализ миссионерской деятельности святителя Николая Японского Содержание: • Подготовка миссионера • Пространство миссии • Инициатива организации миссии • Первые контакты между миссионером и просвещаемым народом • Перелом в ходе миссии • Принципы проповеди • Укоренение новой веры • Результаты миссии Лид: Япония ― необычная страна со своим специфическим укладом. И как много трудностей ждёт того, кто решился отправиться туда со словом о Христе! Вводка: Внешняя миссия ― дело ответственное и требующее определенного опыта. И тому, кто первым приходит на непросвещенную землю, труднее вдвойне. Святитель Николай был юношей, когда решил, что Япония ― это Божье ему благословение. Он преодолел многое, когда взялся за дело познания и просвещения неведомой страны. Цитаты: Святитель Николай имел характер строгий и резкий, но разве бы смог обыкновенный человек в чужой стране голыми руками приобрести свыше 30 тысяч верующих? Вплоть до XIX века народу систематически прививалось представление о христианстве как о зловредном течении изменников родины и колдунов. Японцы — нация, следующая за разумом как своим проводником. Никогда не позволял себе отец Николай оскорблять религиозное чувство японцев, никогда не порицал последователей буддизма, не трогал буддийских бонз, и потому даже среди буддийского духовенства у него были друзья. Начальник миссии каждый год предпринимал пастырские путешествия по Японии, следя за жизнью каждой отдельной общины, проповедников и катехизаторов. Причина успеха миссии — в искренности Православия и помощи Божией, Господь благоволит к Церкви Православной среди японского народа.

    [1] Антоний (Мельников), архиеп. Святой равноапостольный архиепископ Японский Николай. // Богословские труды. — М., 1975, сборник 14. — С. 14.

    [2] Анастасия (Платонова), мон. Апостол Японии. (Очерк жизни архиепископа Японского Николая). // Святитель Николай Японский в воспоминаниях современников. / Сост. Г.Е. Бесстремянная. — 2-е изд. 2012. — С. 297.

    [3] Антоний (Мельников), архиеп. Святой равноапостольный архиепископ Японский Николай. // Богословские труды. — М., 1975, сборник 14. — С. 19.

    [4] Саблина Э. Б. 150 лет Православия в Японии: История Японской Православной Церкви и ее основатель Святитель Николай. — М.; СПб: «Дмитрий Буланин», 2006. — С. 40.

    [5] Антоний (Мельников), архиеп. Святой равноапостольный архиепископ Японский Николай. // Богословские труды. — М., 1975, сборник 14. — С. 18.

    [6] Кониси Д. Воспоминания японца об архиепископе Николае. // Святитель Николай Японский в воспоминаниях современников. / Сост. Г.Е. Бесстремянная. — 2-е изд. 2012. — С. 407.

    [7] Там же. С. 408.

    [8] Наганава Мицуо. Никорай До-но хитобито. — Токио, 1889. Собор Николая и (Православная) община, ч. 1. — С. 21-27. Цит. по: Зенина Л.В. Японские ученые о Российской Духовной Миссии в Японии. // Православие на Дальнем Востоке. — СПб., 1996. — С. 25.

    [9] Там же. С. 28.

    [10] Там же.

    [11] Позднеев Д. Архиепископ Николай Японский. (Воспоминания и характеристика). // Святитель Николай Японский в воспоминаниях современников. / Сост. Г.Е. Бесстремянная. — 2-е изд. 2012. — С. 51.

    [12] Селезнев В. Религиозные верования Японии. — Томск, 1904. — С. 83. Цит. по: Антоний (Мельников), архиепископ. Святой равноапостольный архиепископ Японский Николай. // Богословские труды. — М., 1975, сборник 14. — С. 12.

    [13] Анастасия (Платонова), монахиня. Апостол Японии. (Очерк жизни архиепископа Японского Николая). // Святитель Николай Японский в воспоминаниях современников. / Сост. Г.Е. Бесстремянная. — 2-е изд. 2012. — С. 295.

    [14] Антоний (Мельников), архиепископ. Святой равноапостольный архиепископ Японский Николай. // Богословские труды. — М., 1975, сборник 14. — С. 12.

    [15] Конь Р.М. Русская православная миссия в Японии во время служения архимандрита Сергия (Страгородского) и ее влияние на становление личности будущего патриарха. // Труды Нижегородской духовной семинарии: сб. работ преподавателей и студентов. — Нижний Новгород, 2008. — С. 283.

    [16] Там же. С. 288.

    [17] Сергий (Страгородский), архим. По Японии: (Записки миссионера) // Богословский вестник, 1889. — Т. 2. №8. — С. 606, 611. Цит. по: Конь Р.М. Русская православная миссия в Японии во время служения архимандрита Сергия (Страгородского) и ее влияние на становление личности будущего патриарха. // Труды Нижегородской духовной семинарии: сб. работ преподавателей и студентов. — Нижний Новгород, 2008. — С. 288.

    [18] Сергий (Страгородский), архим. На Дальнем Востоке. (Письмам японского миссионера). — М., 2013. — С. 138.

    [19] Саблина Э. Б. 150 лет Православия в Японии: История Японской Православной Церкви и ее основатель Святитель Николай. — М.; СПб: «Дмитрий Буланин», 2006. — С. 35-36.

    [20] Дневники святого Николая Японского: В 5 т. / Сост. К. Накамура. — СПб., 2004. — Т.1. — С. 13.

    [21] Ефимов А.Б. Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви. — М. ПСТГУ, 2007. — С. 278.

    [22] Хисамутдинов А. А. Духовные миссии Китая, Японии и Кореи (конец XIX — первая половина XX вв. ) // Известия Восточного института. — 2012. №2 (20). — С. 102.

    [23] Сергий (Страгородский), архим. На Дальнем Востоке. (Письмам японского миссионера). — М., 2013. — С. 143.

    [24] Там же. С. 134.

    [25] Саблина Э. Б. 150 лет Православия в Японии: История Японской Православной Церкви и ее основатель Святитель Николай. — М.; СПб: «Дмитрий Буланин», 2006. — С. 39.

    [26] Саблина Э. Б. 150 лет Православия в Японии: История Японской Православной Церкви и ее основатель Святитель Николай. — М.; СПб: «Дмитрий Буланин», 2006. — С. 47.

    [27] Анастасия (Платонова), монахиня. Апостол Японии. (Очерк жизни архиепископа Японского Николая). // Святитель Николай Японский в воспоминаниях современников. / Сост. Г.Е. Бесстремянная. — 2-е изд. 2012. — С. 303-304.

    [28] Дневники святого Николая Японского: в 5 т. СПб., 2004. — Т. 2. — С. 14-15.

    [29] Позднеев Д. Архиепископ Николай Японский. (Воспоминания и характеристика). // Святитель Николай Японский в воспоминаниях современников. / Сост. Г.Е. Бесстремянная. — 2-е изд. 2012. — С. 58.

    [30] Зенина Л.В. Японские ученые о Российской Духовной Миссии в Японии. // Православие на Дальнем Востоке. — СПб., 1996. — С. 26.

    [31] Позднеев Д. Архиепископ Николай Японский. (Воспоминания и характеристика). // Святитель Николай Японский в воспоминаниях современников. / Сост. Г.Е. Бесстремянная. — 2-е изд. 2012. — С.72-73.

    [32] Там же. С. 117.

    [33] Антоний (Мельников), архиепископ. Святой равноапостольный архиепископ Японский Николай. // Богословские труды. — М., 1975, сборник 14. — С. 32.

    [34] Дневники святого Николая Японского: в 5 т. СПб., 2004. — Т. 3. — С. 85.

    [35] Положение для Российской Духовой Миссии в Японии (Приложение №1, 15). Цит. по: Антоний (Мельников), архиеп. Святой равноапостольный архиепископ Японский Николай. // Богословские труды. — М., 1975, сборник 14. — С. 24.

    [36]Анастасия (Платонова), монахиня. Апостол Японии. (Очерк жизни архиепископа Японского Николая). // Святитель Николай Японский в воспоминаниях современников. / Сост. Г.Е. Бесстремянная. — 2-е изд. 2012. — С. 322.

    [37] ЦГИАЛ. Ф. 796. Оп. 151. Ед. хр. 3449. Цит. по: Ефимов А.Б. Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви. — М. ПСТГУ, 2007. — С. 291.

    [38] [Николай (Касаткин), архиеп.] Из донесения начальника Российской Духовной миссии о состоянии Православной Церкви в Японии за 1911 г. // Саблина Э. Б. 150 лет Православия в Японии. История Японской Православной Церкви и ее основатель Святитель Николай. — М., СПб., 2006. — С. 410-411.

    [39] Наганава Мицуо. Никорай До-но хитобито. — Токио, 1889. Собор Николая и (Православная) община, ч. 1. — С. 194. Цит. по: Зенина Л.В. Японские ученые о Российской Духовной Миссии в Японии. // Православие на Дальнем Востоке. — СПб., 1996. — С. 28-29.

    [40] Сергий (Тихомиров), еп. Памяти высокопреосвященного Николая, архиеп. Японского: К годовщине кончины его 3 февр. 1912 г. // Христианское чтение. — СПб. 1913. Ч. 1. — С. 48-49.

    [41] Сергий (Страгородский), архим. На Дальнем Востоке. (Письмам японского миссионера). — М., 2013. — С. 164-165.

    Новости по теме

    МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СВЯТОГО ГРИГОРИЯ, ПРОСВЕТИТЕЛЯ АРМЕНИИ (IV в.) Иерей Даниил Сироткин Святой Григорий, епископ Великой Армении, жил в непростое для своей страны время. Будучи христианином, он сначала был гоним, а потом, чудом оставшись в живых, стал священнослужителем и просветителем своего народа, выведя его на путь истинной веры во Христа.
    Становление Японской Православной Церкви Часть 2. Жизнь и развитие Японской Православной Церкви в 1878–1912 гг. Диакон Владимир Гурылев Святитель Николай (Касаткин) не только просветил японцев светом православной веры, но до конца своих дней укреплял этот народ в ее основах. Жизнь и развитие молодой Японской Православной Церкви напрямую связаны с деятельностью святого. Об этом — вторая часть статьи о православии в Японии, так же составленная по дневникам святого Николая.
    МИССИОНЕРСКОЕ СЛУЖЕНИЕ. ЧАСТЬ 1 Сретенская академия Первые три дня Страстной седмицы воспитанники Сретенской духовной семинарии по благословению Святейшего Патриарха несли особое послушание – на самых многолюдных станциях метро они раздавали москвичам красочно иллюстрированное Евангелие от Марка. После окончания акции студенты написали о своих впечатлениях от всего того, что они увидели и испытали. Думается, многим читателям будет небезынтересно прочесть эти студенческие работы.