«Когда другого я пойму, чуть больше, чем на половину…»: вспоминая иеромонаха Василия (Рослякова).

Московская Сретенская  Духовная Академия

«Когда другого я пойму, чуть больше, чем на половину…»: вспоминая иеромонаха Василия (Рослякова).

Александр Харитонов 37260



23 декабря исполняется 56 лет со дня рождения иеромонаха Василия (Рослякова) — одного из трех насельников Оптиной пустыни, убитых в пасхальное утро 1993 года.

Время духовного становления Игоря Рослякова, оптинского иеромонаха Василия, пришлось на последние годы существования Советского Союза. Служителем алтаря Господня он стал уже в новой, не безбожной, восстающей из руин России.

Отец нередко говорил Игорю: «Нельзя мириться с обманом, сынок».

Несмотря на то, что церкви сейчас открыты и нам не приходится прятать Библию, общее духовное состояние народа не вселяет оптимизма, и современные молодые люди нередко оказываются на месте молодого Игоря Рослякова, в среде непонимания и насмешек. Дабы избежать окончательной духовной гибели народа, нам стоит возвращаться к примерам людей, живших прежде нас, исследовать их переживания веры и неверия, делать выводы и, подражая им, стараться восходить тем же путем в Царство Истины

Люди искусства, особенно литераторы, одним из которых был иеромонах Василий, представляют в этом отношении особый интерес, потому что их опыт духовных исканий широко отражается в стихах и прозе, которые заслуживают особого внимания, для того «чтоб кто-то по давним постиг песнопеньям все новое, что мы могли бы сказать»[1], как выразился сам о. Василий в своем стихотворении.

Иеромонах Василий (Игорь Иванович Росляков) родился 23 декабря 1960 года в Москве, в семье Ивана Федоровича и Анны Михайловны Росляковых. Он был единственным, долгожданным и достаточно поздним ребенком: матери было уже сорок, отцу — сорок три. Крещение Игорь Росляков принял в младенчестве, в храме святителя Николая Чудотворца в Хамовниках, и был наречен в честь благоверного князя Игоря Черниговского.

Интересно отметить, что святой, в честь которого был наречен младенец, был убит соплеменниками в борьбе за власть, погиб от ножа, а перед смертью принял иночество. Даже в житии небесного покровителя мы можем усмотреть некоторое предзнаменование будущей жизни отца Василия[2].

Но в то же время следует отметить, что, проводя юность в безбожном окружении, Игорь в детские годы не имел веры в Бога.

Отец Игоря, Иван Федорович Росляков, родился в 1917 году в Рязанской области, в полугодовалом возрасте осиротел и был доставлен в один из детдомов Москвы. Достигнув совершеннолетия, он поступил на воинскую службу. Во время Великой Отечественной войны служил на северном флоте, после чего работал в правоохранительных органах. Был человеком верующим, но не имел возможности открыто исповедовать веру и некоторое время состоял в компартии, однако, по воспоминаниям жены, всегда имел при себе иконку Богородицы. Со временем Иван Федорович все чаще сталкивался с обманом и лицемерием в партийных кругах. Будучи человеком честным, он не стал мириться с этим и сдал партийный билет, когда его хотели назначить на общественную работу. Естественно, его пытались отговорить, даже угрожали, рекомендовали подумать о будущем сына. Но он ответил твердо: «Сын мой сам дорогу найдет». И впоследствии, отец нередко говорил Игорю: «Нельзя мириться с обманом, сынок». Родственники и знакомые семьи вспоминают, что отец был добрым и гостеприимным человеком, но в то же время весьма задумчивым и молчаливым. Мы можем видеть, что эта задумчивая молчаливость, это стремление к правде и стояние в ней передалось и будущему отцу Василию, который имел перед собой добрый пример своего родителя.Мама Игоря, Анна Михайловна, происходила из крестьянской семьи, была родом из Смоленской области. В довоенной юности переехала в Москву и работала ткачихой. Семья Росляковых жила скромно. В такой обстановке и родился будущий иеромонах.  В семье он с раннего детства видел добрый пример своих родителей, который влияет на детей гораздо больше, чем долгие нравоучения. Но в то же время следует отметить, что, проводя юность в безбожном окружении, Игорь в детские годы не имел веры в Бога, иногда даже отказывался от пасхальных яиц, которые по традиции красила его мама. Однако уже в раннем возрасте в его сердце прорастало зерно любви. Подтверждением служат случаи, когда будущий монах подарил любимый магнитофон своему другу и чуть позднее — гитару. С самого детства предметы этого мира не владели его сердцем, и он легко расставался с ними ради любви к своим товарищам. Так мы можем представить себе его духовное состояние в детские годы, а точнее его еще неосознанный выбор в пользу любви и добра, и конечно, на такой благой почве не прижились советские атеистические принципы, уступив место православной вере.

В 16-летнем возрасте ему пришлось пережить одно из самых тяжелых событий — внезапную смерть отца. После тяжкой утраты он изменился, стал еще более молчаливым и задумчивым.

В юные годы Игорь начинает писать стихи, подолгу сидит с пером по ночам и задумчиво смотрит на звездное небо за окном. Он был очень любознательным, интересовался наукой и чудесами света, созерцание окружающего мира давало пищу для размышлений. В православной догматике познание Бога через красоту сотворенного мира называют космологическим богопознанием, то есть познанием Творца через красоту видимых творений. 
К сожалению, остается только догадываться о всех переживаниях и исканиях того периода жизни, потому что большинство стихов того времени Игорь сжег, а те, что дошли до нас, несут на себе печать уже сложившегося православного мировоззрения или являются несколько отстранёнными, романтическими, не отражающими переживаний веры и неверия. Конечно, это не означает, что их не было. Каждого человека Господь призывает своим путем, и возможно, это останется навсегда сокрытым от нас личным опытом духовного становления будущего мученика. 

В 16-летнем возрасте ему пришлось пережить одно из самых тяжелых событий — внезапную смерть отца. После тяжкой утраты он изменился, стал еще более молчаливым и задумчивым. Несомненно, все это отразилось на юной душе и дошло до нас в его стихотворном переложении 61 псалма:

 

Бог сказал — и услышал я дважды,

Что для каждого суд по делам.

Когда умер отец и однажды,

Когда к смерти готовился сам[3].

 

С раннего детства Игорь научился читать, и чтение на всю жизнь осталось одним из самых любимых его занятий, кроме того, он обладал прекрасной памятью, был, как говорят о талантливых людях, талантлив во всем. В школе всегда учился хорошо, со второго класса стал заниматься спортом: плаванием, впоследствии — водным поло. После школы он пытался поступить в институт физкультуры, но его отстранили от экзаменов за попытку подсказать товарищу.

В 1980 году будущий священник поступает в МГУ на экономический факультет, но вскоре переводится на факультет журналистики. В этот период он выступает за Университетскую команду по водному поло, становится ее капитаном.

17 октября 1988 года, в день обретения мощей прп. Амвросия Оптинского, Игорь Росляков поступает в монастырь, ставший для него тихим и последним пристанищем.

К началу восьмидесятых годов в МГУ преподавало множество уникальных ученых, в том числе и с мировым именем, царила общая обстановка научного и духовного поиска. Близкое знакомство с русской классической литературой и философией, а также общение с верующими преподавателями подталкивают его на путь серьезного воцерковления, он начинает посещать храмы, совершает первые паломничества, а его излюбленные поездки в деревню так же дают ему возможность уединиться, помолчать, подумать.

В период студенческой юности Игорь был женат, но совсем не долго, о чем он упоминает в автобиографии при поступлении в монастырь.

Несмотря на напряженный график учебы и игр, ему всегда хватало времени на научную работу и на поэзию. Его рефераты и курсовые работы преподаватели считали образцовыми. Как в журналистике, так и в спорте (Игорь достиг звания мастера спорта международного класса) он мог бы сделать прекрасную карьеру. Еще в университете Игорь начинает строго соблюдать посты, несмотря на тяжелые сессии и выезды на спортивные сборы и соревнования. Его православное миропонимание становится заметным во всем образе жизни, и будущий мученик является своего рода исповедником среди сверстников и даже родственников. Но воин Христов твердо держится на занимаемых позициях, на соревнованиях в период Великого поста ему приходится питаться гречкой, размоченной в воде. Своим товарищам, в ответ на непонимание и отговорки, он говорит, что для победы важнее силы духовные, а не физические, что собственно и доказывает на деле своей мастерской игрой. Его всегда уважали, уважают и теперь, Игорь Росляков становится для своей команды более чем капитаном — с него берут пример, в его словах не сомневаются. Постепенно спорт теряет над будущим монахом свою власть, на соревнованиях он выступает все реже, готовится оставить одно из любимейших дел в своей жизни, ведь спорт был одним из его талантов и, несомненно, частью души. Так же в университете он постепенно понимает, что не станет работать журналистом, потому что писать лживые статьи он не хотел и не умел, а противостоять в одиночестве советской информационной машине не видел смысла.

«Взять крест и пойти за Христом означает готовность принять смерть за Него и пострадать, а кто имеет желание умереть за Христа, тот едва ли огорчится, видя труды и скорби, поношения и оскорбления».

В 1986 году в судьбе Игоря Рослякова происходит очень важное событие — знакомство с иеромонахом Рафаилом (Огородниковым). Внешне могло бы показаться, что о. Рафаил и Игорь — люди разные: батюшка был очень общительным, жизнерадостным и нередко юродствовал, в то время как молодой человек был всегда тих и молчалив. Обращение иеромонаха Рафаила произошло довольно резко и горячо. Приехав в Москву для поступления в институт, он стал посещать храм и укрепился в вере настолько, что вступительные экзамены держал в Московской Духовной семинарии, но из-за комсомольского героического прошлого власти не допустили его до поступления, и он, оставив мир, умчался в Псково-Печерский монастырь. Именно умчался — в молодости он, кроме прочего, был гонщиком, и любовь к скорости проявлялась в его жизни и решительных поступках. В монастыре он воспитывался на примере множества живших тогда печерских старцев, последним духовником его был о. Иоанн (Крестьянкин). Но через некоторое время его перевели из родного монастыря на приход, и на момент знакомства с будущим о. Василием батюшка служил в г. Порхове Псковской области. В его доме всегда собиралось множество народа со всей России, люди получали у него утешение и духовное врачевание. Одним из таких чад-посетителей стал Игорь Росляков.Отец Рафаил, видимо, сразу понял его душу, искренне полюбил его, и только ему разрешал входить в свою маленькую комнатку-келью, где они подолгу беседовали ночами. Несомненно, именно там, в Порхове, Игорь был духовно рожден и воспитан для монашества. Затем, однажды летом, вместо того чтобы уехать к морю с командой по путевкам, он отправляется в Псково-Печерскую обитель. Еще неоднократно  он уезжал туда пожить, общался с о. Иоанном (Крестьянкиным), который и благословил его оставить спорт и уйти в монастырь. В качестве иллюстрации к этому периоду стоит привести отрывок из стихотворения о. Василия:

 

Я тогда становлюсь на мгновенье

Не от мира сего молчуном,

А бесплотных стихов сочиненье

Служит хлебом тогда и питьем.

 

И тогда ничего мне не стоит

Бросить все и уйти в монастырь,

И упрятать в келейном покое,

Как в ларце, поднебесную ширь[4].

Нам почти ничего не известно о содержании бесед отца Рафаила и Игоря, но, как и древо познается по плодам, так и это общение для нас характеризуется его итогом, а также безграничной любовью о. Василия к о. Рафаилу, которая нашла себе бессмертное пристанище в его стихах, посвященных дорогому батюшке. Отец Рафаил погиб в ДТП через два года после их знакомства — в 1988 году. Сообщение о гибели духовника и друга Игорь получил уже в Оптиной пустыни.

В доме отца Рафаила в Порхове нередко бывал и иеромонах Роман (Матюшин, в то время инок Александр), который теперь широко известен в России как православный поэт, исполняющий свои стихи под гитару.

В 1988 году, в честь тысячелетия крещения Руси, в числе прочих монастырей была возвращена верующим и возобновлена Оптина пустынь. Из дневника Игоря Рослякова мы узнаем, что с 21 июня по 29 августа 1988 года он живет в Оптиной и активно участвует в восстановительных работах в обители, восстающей из руин. После этого он посетил Печоры и Порхов и стал просить благословения у матери оставить мир. В тот момент Анна Михайловна была не очень довольна религиозными увлечениями сына и считала, что монастырь — это хорошо, но лучше пусть туда идут другие.

«Я не знаю, но слышал, что в церкви — как на корабле: кто-то гребет, а все плывут. А в келии — как в лодке: надо грести самому».

17 октября 1988 года, в день обретения мощей прп. Амвросия Оптинского, Игорь Росляков поступает в монастырь, ставший для него тихим и последним пристанищем. Не станем описывать всех подробностей монастырской жизни, которую проходил он так, как сложилось вековыми традициями в русских монастырях. Молчаливость и задумчивость будущего монаха пришлись в монастыре как нельзя кстати, он смиренно трудился наравне со всеми, проходил послушнический искус и радовался, говоря: «Мне должно трудить себя за грехи своя».

29 апреля 1989 года, в Страстную субботу, Игоря Рослякова официально принимают в братию и облачают молодого послушника в подрясник.«Взять крест и пойти за Христом означает готовность принять смерть за Него и пострадать, а кто имеет желание умереть за Христа, тот едва ли огорчится, видя труды и скорби, поношения и оскорбления», — говорил Игорь в начале своего монашеского пути, более того, именно так он и жил. Так же ему довелось пережить соблазн, который переживали многие юноши, уходящие в монастырь, — к нему приезжала мать, тогда еще практически не воцерковленная, и уговаривала его вернуться домой. Конечно, послушник отвечал отказом, и в глубине души молился о ней. Его молитвы были услышаны, и Анна Михайловна поняла своего сына после гибели, а через шесть лет и сама приняла постриг с именем Василиса.

5 января 1990 послушник Игорь принимает иноческий (рясофорный) постриг с именем Василий, в честь Василия Великого. 8 апреля он был рукоположен в диакона, 23 августа того же года пострижен в мантию в честь Василия Блаженного, Московского, а 21 ноября иеродиакон Василий становиться иеромонахом. 

В монастыре отец Василий проводил свойственную ему тихую и созерцательную жизнь. Но богатые его дарования никак не могли оставаться незамеченными — он становится лучшим проповедником Оптиной (по словам монахов-современников), является одним из лучших ее канонархов (он очень любил это занятие, отлично знал богослужение и канонарил даже будучи священником), а прихожане знают его как мудрого и доброго духовника.

Вступив на путь монашеской жизни, отец Василий решил оставить свое увлечение поэзией, но, наверное, к нашему счастью, ему это так и не удалось. До нас дошли стихотворения, написанные в монастыре.

 

Что взялся, инок, за стихи?

Или тебе Псалтири мало?

Или Евангельской строки

Для слез горячих недостало?[5]

    

Так вопрошает поэт самого себя в стихотворении от 6 августа 1990 года. Вероятно, поэзию он считал хотя и возвышенным, но все же развлечением. Приняв постриг, он проводил смиренное, покаянное житие, глаза его нередко были опущены вниз, он строго постился, в келье полагал множество земных поклонов по ночам и предавался прочим аскетическим подвигам. Когда его осуждали за якобы горделивое молчание, он кротко отвечал: «Бог знает, что желаю быть с вами в общении, как могу, люблю и молюсь о вас. Но не могу одновременно быть с вами и с Ним». Теперь мы можем назвать его духовный путь путем мистического богопознания, путем безмолвия, очищения своего сердца и тайного, сокровенного общения с Богом. Только так, отдавая себя Богу без остатка и познавая Его на личном опыте молитвенного общения, он смог за короткий срок достичь духовных высот и удостоиться мученического венца.

После рукоположения во иеромонаха о. Василий все-таки перестает писать стихи. Но он не оставляет литературы, и теперь его дар раскрывается в искусстве проповеди, в написанных им богослужебных текстах и его личном дневнике. Мудрость духовная изливалась богато на окружающих из его уст уже в виде классических отеческих наставлений. Приведем пример: однажды батюшку спросили о том, где лучше молиться монаху, в храме или в келье, на что он ответил: «Я не знаю, но слышал, что в церкви — как на корабле: кто-то гребет, а все плывут. А в келии — как в лодке: надо грести самому»[6].

Иеромонах Василий был одним из тех, кто твердо шел вперед средним, царским путем, проводя жизнь строгую, но неприметную, избегая крайностей.

Иногда он проходил послушание на Московском подворье Оптиной пустыни,  так же обучался в Московской Духовной семинарии. Еще при жизни отец Василий стал духовным наставником для некоторых своих знакомых, в том числе и для одного из своих школьных преподавателей.

Свой последний Великий Пост в 1993 году он провел строже обычного, в Страстную пятницу даже удостоился видения прп. Амвросия, о котором почти никому не говорил. Совершая проскомидию перед Пасхальной литургией, он поделился с благочинным своим внутренним переживанием: «Так тяжело, будто сам себя закалаю». Есть предположения, что иеромонах Василий, а возможно и иноки Трофим и Ферапонт, заранее были извещены о своей кончине. Незадолго до Пасхи они начали раздавать многие свои вещи, в том числе очень любимые, монастырской братии. Батюшка отдал одному из братий Крест, привезенный ему из Иерусалима от Гроба Господня, который был помещен в святом углу здания, около которого батюшке было суждено погибнуть.

«Радуйся, Кана Галилейская, начало чудесем положившая. Радуйся, пустынь Оптинская, наследие чудотворства приявшая. Яко Господь избирает тя и ублажает»

Ранним утром 18 апреля 1993 года после Пасхального богослужения лучшие звонари Оптиной, иноки Трофим и Ферапонт, радовали прихожан праздничными звонами. Вдруг звон оборвался — братья были убиты ударами полуметрового клинка сатаниста, который спрыгнул с невысокой звонницы (большая колокольня тогда еще не действовала) и тут встретил о. Василия, который шел в скит на раннюю литургию, исповедовать. Батюшка почувствовал неладное и спросил человека в шинели о случившемся, но тот прошел будто бы мимо, а потом ударил монаха в спину своим коротким мечом. В отличие от иноков, о. Василий скончался не сразу, он лежал и, не издавая никаких звуков, молился, пока его не подобрали и не перенесли в храм. Там он лежал рядом с мощами прп. Амвросия, пока не приехала скорая помощь. Но рана была несовместима с жизнью, и батюшку спасти не удалось.

Затем приезжали на похороны его товарищи по команде, они недоумевали, почему отец Василий позволил убить себя так кротко, ведь он был высокого роста, обладал богатырской силой и даже иссушенный постами вполне мог бы вцепиться в убийцу и, возможно, задушить его. Но не ради этого жил подвижник, мечтой которого было умереть на Пасху под звон колоколов. Его мечта сбылась, он и еще два насельника Оптиной стали чистой жертвой Богу, приняв мученическую кончину, они получили Венец Жизни, вечной Пасхи.

«Радуйся, Кана Галилейская, начало чудесем положившая. Радуйся, пустынь Оптинская, наследие чудотворства приявшая. Яко Господь избирает тя и ублажает». Такие слова мы находим в службе преподобным отцам Оптинским, написанным о. Василием. Действительно, Оптина явилась одним из крупнейших цветников русского старчества, избранным и насажденным Господом. Именно в этом саду духовной мудрости талантливый Игорь Росляков нашел свое место, где смог полностью реализовать свои способности, дар слова. Именно там Господь подвел итог его недолгой жизни. Для нас важно, что новомученик сей вырос в безбожном обществе, имел множество хороших перспектив, но, несмотря ни на что, открыл свое сердце Богу и легко оставил ради него мрак неверия и суету мирской карьеры. И в жизни о. Василия для нас более важно даже не то, что ему было дано многое, но то, с каким упорством и стойкостью он использовал на пользу себе и окружающим все то, что было ему дано.

В своей сравнительно небольшой, но насыщенной жизни батюшка успел написать не так много, но и не так уж мало. Прежде всего, это стихи, некоторые из них он объединял в так называемые циклы, например: «Зимний вечер», «Осенние волны», «Стихи на псалмы», «Вход во Иерусалим», «В начале было слово». Кроме того, он написал стихотворное продолжение к «Фаусту» Гете, стихотворение «Послесловие к Евгению Онегину» и «На могиле Сергея Есенина».

Ранние из дошедших до нас стихотворения 1985–1986 годов иногда представляют собой романтические размышления, вдохновленные осенней природой. Игорь очень любил осень и дождливую погоду, все это нашло отражение в его поэзии. Но уже в этот период стихи приобретают библейский оттенок, напитываются православным духом, и вскоре рождается ряд стихотворных переложений псалмов Давида, смысл которых проецируется на личные переживания автора или судьбу русского народа в целом. Цикл «Вход во Иерусалим» содержит стихи на евангельские сюжеты. Первое стихотворение «Плач Адама» из цикла «В начале было Слово» посвящено отцу Рафаилу. «Послесловие к Евгению Онегину» и стихотворение, посвященное С. А. Есенину, продолжают добрую традицию, в рамках которой многие поэты посвящали произведения своим великим предшественникам.

До нас дошли дневниковые записи с 1987 по 1993 год. В них отражены личные переживания о. Василия на пути его воцерковления, содержатся выписки из заинтересовавших его книг, некоторые стихотворения и статьи, например «О предстоянии Престолу Божьему».

Существует несколько проповедей батюшки, в которых раскрылся его благовестнический дар. Его последнее и, возможно, единственное интервью дошло до нас как текстом, так и аудиозаписью, на которой мы можем слышать голос батюшки, его интонации, что позволяет нам вместе с фотографиями более реально восстановить его образ. Запись эта была сделана за девять дней до мученической кончины.

Особняком стоят богослужебные тексты, ставшие своеобразной кульминацией творчества иеромонаха Василия. В разное время в дневнике им были написаны стихиры преподобным старцам Оптинским, составленные им затем в службу преподобным, которую он, к сожалению, так и не окончил.

Потрясающим произведением является покаянный канон о. Василия. Именно в нем раскрылся его внутренний мир, обратная сторона внешней молчаливости в покаянных чувствах этого поистине потрясающего гиганта духа, великого инока и поэта новой, восстающей из мрака безбожия России.


Александр Харитонов, семинарист III курса



[1] Василий (Росляков), иером. Не требуйте моих волнующих строчек… / Стих-е цит. по: «Буду верен словам до конца». Жизнеописание и наследие иеромонаха Василия (Рослякова) // URL: http://www.e-reading.club/bookreader.php/1033686/Budu_veren_slovam_do_konca._Zhizneopisanie_i_nasledie_ieromonaha_Vasiliya_%28Roslyakova%29.html (дата обращения 19.12.2016).

[2] Житие Игоря Черниговского // URL: https://azbyka.ru/days/sv-igor-v-kreshchenii-georgij-chernigovskij-i-kievskij (дата обращения 19.12.2016).

[3]  Василий (Росляков), иером. Псалом 61 / Стихотворения иеромонаха Василия Рослякова. Цикл «Стихи на псалмы» // URL: http://optina1993.narod.ru/stihi2.htm (дата обращения: 20.12.2016).

[4] Василий (Росляков), иером. «Как приблизится время цветенья…» / Стихотворения иеромонаха Василия Рослякова // URL: http://optina1993.narod.ru/stihi1.htm (дата обращения: 20.12.2016).

[5] Василий (Росляков), иером. «Что взялся, инок, за стихи…» / Стихотворения иеромонаха Василия Рослякова // URL: http://optina1993.narod.ru/stihi1.htm (дата обращения: 20.12.2016).

[6] Цит. по: Жизнеописание иеромонаха Василия (Рослякова) // URL: http://www.optina.ru/martyrs/vasiliy/3 (дата обращения: 20.12.2016).



Новости по теме

«Самое главное – не прятаться от самого себя» Иеромонах Ириней (Пиковский) Чем духовная жизнь отличается от жизни культурной, интеллектуальной? Какова роль духовника в этой жизни, и любой ли может им стать? Возможна ли исповедь «по скайпу»? Исповедаются ли друг другу священники? И что лучше для подготовки – книга с перечнем грехов или самые простые слова? Об этом говорим с насельником Сретенского монастыря и преподавателем Сретенской семинарии иеромонахом Иринеем (Пиковским).
Вопрос молодежи: «А что я ради Христа могу людям сделать?» Беседа с протоиереем Андреем Ткачевым (Ко Дню православной молодежи) Протоиерей Андрей Ткачев Чем заниматься молодежи в Церкви? И надо ли заниматься, может быть, достаточно просто не пропускать служб?.. И почему многие молодые люди испытывают чувство, что им чего-то недостает в жизни?
АНТОЛОГИЯ СЕМИНАРСКОЙ ЖИЗНИ ПОСЛЕДНИЙ РОСТОВСКИЙ АРХИЕПИСКОП АРСЕНИЙ (ВЕРЕЩАГИН) И СЕМИНАРИСТЫ А. А. Титов Епископ Арсений (Верещагин) всегда отличался особою заботливостью о нуждах семинарии и семинаристов и мягкою и нежною любовью к ученикам. Он своим глубоким интересом ко всем успехам учеников и уменьем поощрить их за успешный труд соответствующею наградою вызывал семинаристов к усиленной деятельности, так что тверская семинария при нем отличалась бодрым, здоровым и трудовым направлением.

Галина

Спасибо! Прочитала и задумалась о жизнь... Низкий поклон.

Ответить

Светлана

хорошая статья! родной святой! дают силу для жизни такие слова! опубликуйте стихи этого святого, даже песню можно написать, это же какой глубокий духовный опыт! благодарим за Ваш труд.

Ответить