Учение о милосердии в четвертом Евангелии раскрывается в самых разных аспектах, ведь основной темой этого Евангелия является тема любви, а милосердие представляет собой один из случаев практического осуществления любви, проявляемой через снисхождение и соединенной с прощением.
В этой жизни наше спасение постоянно остается под вопросом. Действительность и смерть видимы, а спасение невидимо, внешне не проявлено. О нем можно говорить только в образе надежды. Апостол Павел в Послании к Римлянам серьезно размышляет над этой проблемой, ибо он мыслит как реалист.
Дать экзегетический комментарий на Мф. 23:15, по сути, попытаться ответить на вопрос: почему иудейское (фарисейское) миссионерство получило столь негативную оценку Иисуса Христа? Почему при всех известных достоинствах иудаизма — учение о единобожии и нравственном поведении — результаты миссии оказались на тот момент столь безотрадны? «Сыны гиены» — так оценил Спаситель неофитов новой для себя веры.
В античном мире вознесение или восхищение человека на небо означало его обожение, преображение смертного в бессмертного. Но в случае вознесения Иисуса Христа становилось ясно, что Он возвращается к той Божественной славе, которая принадлежала Ему изначально. Другими словами, Вознесение было не обретением, но подтверждением Его Божественности. И не только это.
Все мы знаем, как происходит ежедневная раздача пищи бедным людям, выстроившимся в очередь за своей порцией супа или каши. Такому служению посвящают свое время и средства различные благотворительные организации. И это – благородное служение.
Богословское наследие святого апостола Павла уникально и неповторимо. Послания являют глубину мысли и позволяют разглядеть личность их автора. Наряду с общими чертами, которые, прежде всего проявляются в языке и стиле, в каждом из них присутствуют отличия, которые нуждаются в подробном изучении.
Когда я читаю синоптические Евангелия и Иоанна, то я не нахожу здесь противоречия относительно Тайной Вечери, наоборот я вижу в них согласие об одном и том же с разных ракурсов.
В ранней Церкви ее действия проявлялись не только в проповеди Слова Господня, но также в физическом и душевном исцелении больных. Не стоит забывать, что и сейчас, хотя времена и изменились, главная цель Церкви остается прежней – исцелять грешных людей. Ведь грех – та родовая болезнь, которая проявляет себя во множестве симптомов.
Он согласился быть распятым, но не распять, Он согласился мучиться, а не мучить, Он старался убедить, а не идти путем насилия, Он пошел на Крест и оставил с одеждами земное – земному, а не совершил наступательной войны в попытке поработить волю людей.
Люди различной моральной высоты страдают различной мерой страданий. Кто страдал больше: все люди вместе взятые или Тот, Кто принял в душу Свою все страдания мира? У Кого от борения и муки выступил кровавый пот на челе? Можно не верить в Христа как в Бога, но всякий должен признать, что в Гефсиманском саду и на Голгофе открылась такая бездна страданий, которой не было раньше, и которой больше уже никогда не было.
Перечисляя дарования Святого Духа, Апостол Павел среди прочих дарований называл харизму. Харизма, по определению, – не следствие профессиональной выучки, волевого усилия или труда человека. Это дар Божий, на который можно ответить лишь благодарностью и трудом.
Апостол Павел в своем Первом послании к Коринфянам выразил мысль о Премудрости Божией, которая большинству людей той поры представлялась безумием (1Кор. 1:22). Это – мысль о том, что ради спасения людей Сам Бог сошел на землю, родился, жил, пострадал и умер как человек. Для древнего сознания, – будь то языческого, будь то ветхозаветного, – это было немыслимо.
Иисус Христос отвечал всем условиям истинного Посредника между людьми и Богом. Он был един с Богом, Божествен по природе, и одновременно, как Человек, солидарен с грешным, страдающим и искушаемым человечеством. В Нем Бог явил Себя как любящий Отец, способный к сострадательному милосердию, понимающему сочувствию и спасительной благодатной помощи.
Бесконечная важность Евангельской вести взывает к нашей серьезной ответственности. Ведь на карту поставлено наше спасение. В Послании к Евреям это выражено образно. Житейское море, или поток, своим течением постоянно грозит увлечь судно нашей жизни в грех, в пустоту, в бездну. Поэтому мы должны не спать, но крепко держаться верного курса к спасительной гавани вечной жизни, возвещенной нам Евангелием Христовым.
С Воскресением Спасителя «век сей» не просто явил свою несостоятельность (это было очевидно всем и всегда), но обнаружил свою «ветхость», ибо ему на смену пришел Новый век, Бог заключил с людьми Новый Завет. Это открылось последователям Христа. Они знают: уже пришел определенный в предвечном совете Божием срок, срок конца царству властям «века сего» и срок начала Царствия Божия. – Это и есть Евангелие, Благая Весть.
Апостол Павел уделяет значительное место такому вопросу, который, на первый взгляд, кажется не имеющим отношение к нашим дням. Вопрос был таким: Имеет ли право христианин есть мясо, приносимое в жертву языческим божествам? В те времена и при обычаях, царивших в языческом мире, этот вопрос фактически означал: Имеет ли право христианин есть мясо вообще? Нам такой вопрос кажется странным. Но в ранней Церкви он стоял очень остро.
Полемизируя в своих Трактатах на Евангелие от Иоанна с арианами, блаженный Августин доказывает равенство Бога-Отца и Бога-Сына, исходя из понятия Παντοκράτωρ, применимого, как к Богу, так и к Сыну Божию, ставшему Человеком.
Жизнь в мнимой свободе, жизнь полная бессмысленной расточительности и плотских утех, приводит человека к физической и духовной катастрофе, к рабству, к утрате достоинства свободного человека. Он уже не способен думать о себе не только как о возлюбленном сыне и творении Божием, но просто как о человеке, сколько-нибудь достойном в глазах окружающих людей.
Учение о Боге, Который спасает верующего, было квинтэссенцией проповеди Апостола Павла. Этому учению последовал Тимофей. Жизнь апостола Павла во Христе во всех ее проявлениях стала образцом для жизни его любимого ученика.
Послание к Евреям – одно из боговдохновенных богословских сочинений Нового Завета. Его основная цель – показать уникальность, единственность Иисуса Христа как Посредника между людьми и Богом.
Слово «евангелие» означает «благая, добрая весть». И время от времени народам Римской империи власти возвещали «добрые вести». Например, о какой-нибудь очередной победе над варварскими племенами или о других событиях, которые должны были вызвать радостный восторг у населения. Но в устах апостола Павла слово «Евангелие» означает нечто иное.
Евангелие об Иисусе Христе, которое с самой Пасхи возвещали христиане, и которое доныне возвещает Церковь, имеет совершенно определённое основание и определенное начало. То и другое в гречес ком языке (причина, основание и начало) обозначается одним словом, которым Марк открывает свое Евангелие.
Благая весть апостолов была настолько необычной, настолько противоречила всем тысячелетним убеждениям, всему «здравому смыслу» опыта человеческой жизни, что не могла не вызвать подозрения в безумии или обмане.
Гимну во славу Иисуса Христа, который воспевался Церковью в самые первые десятилетия ее существования, и отрывок которого предлагает нам воскресное чтение, – этому гимну посвящены многие сотни страниц ученых исследований.
Бог зовет людей из их греховной удаленности от Него в Его Царство света и святости, из их враждебной разделенности к единству.
Противостояние двухтысячелетней давности. Апостол Павел против иудействующих христиан. Это не спор отдельных личностей, но битва за понимание мира как «нового творения», а не старого и все еще «плотского».
Нестареющий спор о «вере и делах». Что же на самом деле пытается до нас донести Священное Писание?
Евангельское благовестие апостола Павла — это возвещение «конца Закона», возвещение Христа. Старый мир не может отмахнуться от проповеди Слова, не может не замечать ее. Но и по сей день не прекращает разноситься Благая Весть о Божественной «победе, победившей мир».
В своей речи, которая исполнена горькой иронии, Апостол надевает на себя маску хвалящегося безумца. Его недоброжелатели подрывали его апостольский авторитет, выставляя его как человека слабого, не способного к активным действиям и, более того, – как «невежду в слове».
Событие Креста во всей своей трагичности – доказательство силы и премудрости Божией, которая смогла преодолеть смерть и небытие. Ведь Крест Христов неразрывно связан с Христовым Воскресением.
Событие Креста во всей своей трагичности – доказательство силы и премудрости Божией, которая смогла преодолеть смерть и небытие. Ведь Крест Христов неразрывно связан с Христовым Воскресением.
Человек существо сложное и не постоянное. Его отношение к жизни слишком зависит от различного рода обстоятельств. Он не способен судить о сложных перипетиях жизни с помощью холодного рассудка.
Хотелось бы отметить одну особенность преподавания Священного Писания Ветхого Завета. Обычно это преподавание представляет собой рассказы о библейских героях и событиях, которые происходили когда-то очень давно. Всё это конечно интересно, но в результате теряется понимание того, для чего христианину необходим Ветхий Завет и как он связан с Новым.
В составе книг Нового Завета есть три писания, небольшие по объему, которые принято объединять общим наименованием Пастырские послания. Это два послания Апостола Павла к Тимофею и его же послание к Титу. Название «Пастырские» хорошо отражает их основное содержание. Апостол Павел дает в них наставления церковным пастырям, своим близким ученикам Тимофею и Титу.
Вопрос о связи учения о Логосе святого апостола Иоанна Богослова и предшествующей традиции Ветхого Завета и межзаветной литературы был решен в русской богословской науке на рубеже XIX-XX вв. в магистерской диссертации М.Д. Муретова «Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова в связи с предшествовавшим историческим развитием идеи Логоса».
Слово «церковь», как известно, не совсем адекватно, хотя и привычно, передает греческое ekklēsia. В обыденной речи эта двусмысленность, разумеется, разрешается контекстом словоупотребления. В греческом же языке античных времен слово ekklēsia означало только «община, общество, общественное объединение, собрание». В Священном Писании Нового Завета это слово употребляется исключительно как технический термин для обозначения собственно общества верующих в Иисуса Христа как эсхатологического народа Божия.
Принципиальное отношение к Закону того нового, что пришло с Иисусом Христом, выражено в Ин 1. 17: «Закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа». Эта мысль постоянно присутствует и в словах Самого Иисуса Христа. Отрицая посредническую роль Закона, в Своих речах Он благовествует о том, что отныне открывается непосредственный доступ к Богу.
Для православной герменевтики до сих пор было характерно сверять современные экзегетические изыскания с устоявшимися в своей авторитетности толкованиями святоотеческого периода истории Церкви.
Целью собора было обсуждение вопросов, связанных с признанием языческой миссии Павла и определение необходимых условий принятия язычников в христианскую Церковь. На этой встрече было принято постановление в виде официального послания от лица апостолов и пресвитеров, находящихся в Иерусалиме, направленного языкохристианам в Антиохии, Сирии и Киликии.
В самом начале своей книги Откровения Иоанн говорит о Боге в его троичности: «благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его, и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных»
Первые слова Иисуса Христа в начале Его публичной деятельности – возвещение начала нового века: «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие; покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1,15).
Зачем следовать церковным канонам и предписаниям, для чего вникать в вероучение, к чему посещать храм и богослужение, если можно иметь веру в Бога в своем сердце и обращаться к нему в частной молитве? Как это ни парадоксально, но иногда в оправдание своей нецерковности образованные люди ссылаются на Священное Писание Нового Завета — на то, что в Евангелиях почти ничего конкретного о Церкви не говорится, а Сам Христос рекомендует частную, скрытую от посторонних глаз молитву как спасительную перед Богом.
Основополагающая христианская идея о преемстве новозаветной Церкви от ветхозаветной утверждает, что это преемство не является внешним, механическим, эклективным, а выявляет полноту исполнения ветхозаветных пророчеств и чаяний в Новом Завете. Однако в последнее время появился ряд публикаций, в которых данная идея ставится под сомнение.
В посланиях апостола Павла есть несколько мест, в которых Церковь Христова названа «храмом Божиим». Одно из таких мест содержится отрывке из Второго послания к Коринфянам.
Случайная находка в 1947 году бедуинами племени таамире древних рукописей в пещере неподалеку от западного побережья Мертвого моря привела к серии уникальных научных открытий, имевших колоссальное значение для библеистики. На протяжении нескольких лет с 1952 по 1956 год археологи извлекли из пещер множество хорошо сохранившихся свитков и фрагментарных обрывков, из которых, в свою очередь, удалось путем сложного анализа и сопоставления выделить еще около 900 фрагментов древних текстов. Рукописи написаны преимущественно на древнееврейском и арамейском языках, и лишь немногие — по-гречески.
К основным фигурам, символизирующим в Книге Откровения богопротивные силы на земле, относятся два неких зверя. Впервые они появляются в 13-й главе книги. Один зверь выходит из моря, а второй – из земли. Кроме этих апокалиптических зверей в 17-й главе изображена также некая жена, сидящая на звере багряном. Имя ей – «тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным» (17:5).
С первых шагов Своего общественного служения путь Иисуса Христа лежал к людям, которым Он возвещал Евангелие, т.е. благую весть Божию. Евангелист Марк приводит это краткое Евангелие: «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1. 15). Весть Иисуса Христа о наступлении эсхатологического Царства Божия и призыв к вхождению в этот новый порядок творения через покаяние составляют основу евангельской этики.
Эсхатология пронизывает весь Новый Завет. Более того, можно с уверенностью говорить, что именно надежда на Конец составляет ядро всех писаний Нового Завета. Когда апостол Павел говорит о христианской «надежде на Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фесс 1. 3), он говорит об ожидании Конца, Второго Христова пришествия. Когда он пишет о стенаниях всей твари в надежде, что она, тварь, «освобождена будет от рабства тления в свободу славы детей Божиих» (Рим 8. 20-21), он пишет о томительном ожидании Конца.
Весь «пролог» Евангелия Иоаннова есть одно связное целое, раскрывающее и разъясняющее судьбы мира и человека. Корень и источник всего в Боге, обнаруживающемся в равном Ему Сыне и через Сына, почему всякое бытие держится лишь тем, что так или иначе, в большей или меньшей мере, но всегда и неизменно божественный Логос активно и живоносно проявляется на протяжении веков, мерцая даже и в глубокой, греховной тьме.
Ни в какой другой книге Нового Завета числа не играют такой большой роли как в Апокалипсисе. Вряд ли здесь найдется хотя бы одно число, которое следует понимать буквально. Все числа – символы. Некоторые числа лежат для читателя на поверхности. Но некоторые числа сокрыты в самой структуре текста, их сразу не заметишь. Для этого и требуется тщательное экзегетическое исследование, включая статистические подсчеты повторяемости тех или иных слов.
