О самой Церкви святитель Василий Великий говорит довольно мало. Однако необходимо отметить, что он мыслит согласно Церковному Преданию и Священному Писанию, называя ее «Телом Христовым»: «Поскольку Церковь — Тело Господне и Господь — Глава Церкви, и как служители небесного слова, по сказанному выше, суть "устне" Христовы (например, Павел имел глаголющего в себе Христа — см.: 2 Кор. 13:3, — а то же имеет и всякий, подобный Павлу по добродетели), так и все мы, верующие, каждый сам по себе составляем прочие члены тела Христова»[1].
Церковь — это единство Бога и людей и людей между собой. Поэтому в этом живом организме у каждой части своё предназначение и свой дар, соответствующий ему, распределяет же дары Святой Дух, действующий в Церкви и объединяющий ее членов: «Еще же Дух, относительно к разделению даров, представляется и как целое в частях. Ибо все мы — члены в рассуждении друг друга, имеем же различные дарования по данной нам Божией благодати. Потому не может око рещи руце, не требе ми еси: или паки глава ногам, не требе ми есте (1 Кор. 12:21). Но все члены Церкви как в совокупности составляют тело Христово в единении Духа, так и взаимно друг другу доставляют необходимую пользу своими дарованиями, потому что Бог поместил члены в теле, и каждый из них, как Ему было угодно. Члены же об одном и том же заботятся друг для друга, по духовному общению врожденной им сострадательности. Потому, аще страждет едино уд, с ним страждут вси уди: аще ли же славится един уд, с ним радуются вси уди (1 Кор. 12:26). И как части в целом, так и мы, каждый отдельно взятый, в Духе, потому что все в едином теле крещены в единого Духа»[2].
Итак, Церковь — это Тело Христово, главный отличительный признак Церкви — это любовь между её членами: «В ней содержит и сочетавает каждый член в единомыслии с другим единая и истинно единственная Глава, которая есть Христос. А если у кого не соблюдается единомыслие, не оберегается союз мира, не сохраняется кротость в духе, находятся же разделение, распря и зависть, то очень дерзко было бы назвать таковых членами Христовыми или сказать, что они под управлением Христовым»[4].
Люди, которые понимают, что истина находятся в Церкви, пытаются узнать Её учение и в этом находят ответы на свои вопросы касательно веры. Но перед такими людьми встаёт вопрос, откуда Церковь знает о том, о чём не говорится в Писании? Ответ на него не маловажен. Зачастую, как раз ереси являются следствием искажения Священного Предания. Однако без Предания невозможно правильное понимание Священного Писания: «Из догматов и проповедей, соблюденных в Церкви, иные имеем в учении, изложенном в Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского предания, приняли мы в тайне. Но те и другие имеют одинаковую силу для благочестия. И никто не оспаривает последних, если хотя несколько сведущ он в церковных постановлениях. Ибо, если бы вздумали мы отвергать не изложенные в Писании обычаи, как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом исказили бы самое главное в Евангелии, лучше же сказать, обратили бы проповедь в пустое имя. Например (напомню сначала о первом и самом общем), кто из возложивших упование на имя Господа нашего Иисуса Христа письменно научил знаменовать себя крестным знамением? Какое Писание научило нас — в молитве обращаться к востоку? Кто из святых оставил нам на письме слова призывания при показании Хлеба благодарения и Чаши благословения? Ибо мы не довольствуемся теми словами, о которых упомянули Апостол или Евангелие, но и прежде, и после них произносим другие, как имеющие великую силу к совершению таинства, приняв их из не изложенного в Писании учения. Благословляем же и воду крещения, и елей помазания, и даже самого крещаемого по каким изложенным в Писании правилам? Не по соблюдаемому ли в молчании и таинственному преданию?»[5]
Необходимость духовного руководства в Церкви
Во все времена в Церкви было много разделений, заблуждений. И для того чтобы она могла успешно противостоять им, Господь «и окоп сделал около нас, иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями (см. 1 Кор. 12:28). Примерами же древних и блаженных мужей возводя мысли наши на высоту, не оставил их поверженными долу и достойными попрания. Он хочет также, чтобы мы, как бы некоторыми завивками, соплетались с ближними объятиями любви и упокоевались в них и, всегда стремясь к горнему, как вьющиеся виноградные ветви, старались уравниваться с вершинами самых высоких. Он требует ещё, чтобы мы терпели, когда окапывают нас. А душа окапывается через отложение мирских забот, которые составляют бремя для наших мирских забот, которые составляют бремя для наших сердец»[7].
Не всем даны одинаковая духовная крепость и сила, кто-то слабее в духовной жизни, и таким нужна помощь: им помогают поставленные на то Духом Святым люди — духовные руководители, которых святой отец сравнивает с телесными костями: «На сем же основании во внутреннем человеке можно представить себе и некоторые кости, которыми поддерживается связь и стройность между душевными силами. И как кости собственною твердостью ограждают мягкость плоти, так и в Церкви есть члены, которые по своей твердости могут носить на себе недостатки немощных. И как кости соединяются между собою в состав сросшимися жилами и связями, так и союз любви и мира может производить в Церкви Божией какое-то сращение и соединение костей духовных»[8].
И как кости собственною твердостью ограждают мягкость плоти, так и в Церкви есть члены, которые по своей твердости могут носить на себе недостатки немощных
Так же духовных наставников святитель называет учителями и даёт пример доброго учителя: «Приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас (Пс. 33:12). Это голос искренно расположенного учителя, с отеческим благосердием призывающего к учению, потому что ученик есть духовное чадо учителя. Приемлющий от другого образование в благочестии как бы им созидается и приводится в состав, подобно тому как в утробе чревоносящей образуются младенцы»[9].
Но нельзя забывать, что успешное прохождение учёбы возможно, только если ученик будет заниматься с усердием и внимательностью: «Ибо не мимоходом выслушивать богословские слова, но прилагать старание — в каждом речении и в каждом слоге открывать сокровенный смысл, есть дело не нерадивых в благочестии, но знающих цель нашего призвания, потому что мы обязаны уподобляться Богу, сколько это возможно для естества человеческого;уподобление же невозможно без ведения, и ведение приобретается не без наставления»[10]. «Кто смотрит на подвизающихся, тот и сам должен напрягать несколько свои силы. Это всякий может видеть из зрелищных уставов, которые требуют, чтобы заседающие на поприще сидели с открытою головою. А сие, мне кажется, для того, чтобы каждый не только был зрителем подвизающихся, но в некоторой мере и сам сделался подвижником. Подобным образом и ценителю великих и сверхъестественных зрелищ, и слышателю подлинно высшей и неизреченной мудрости, приходя сюда, надобно иметь уже в себе некоторое стремление к созерцанию предлагаемого и по мере сил участвовать со мною в подвиге, являясь не столько судиею, сколько сподвижником»[11].
Человек в деле своего спасения: начало духовного пути
Встреча с Богом
Перед каждым человеком «два есть пути, один другому противоположные, — путь широкий и пространный и путь тесный и скорбный. Два также путеводителя, и каждый из них старается обратить к себе. На пути гладком и покатом путеводитель обманчив — это лукавый демон, и он посредством удовольствий увлекает следующих за ним в погибель; а на пути не гладком и крутом путеводитель добрый Ангел, и он через многотрудность добродетели ведёт следующих за ним к блаженному концу. Пока каждый из нас младенец и гоняется за тем, что услаждает его в настоящем, до тех пор нимало не заботится он о будущем. Но став уже мужем, когда понятия усовершились, он как бы видит, что жизнь перед ним делится и ведёт то к добродетели, то к пороку; и часто обращая на них душевное око, различает, что свойственно добродетели и пороку.
Бог хочет, чтобы все были причастными жизни Его
Жизнь грешников показывает в себе все наслаждения настоящего века. Жизнь праведных являет одни блага будущего века. Путь спасаемых сколько обещает благ будущих, столько представляет трудов в настоящем. А жизнь сластолюбивая и невоздержанная предлагает не ожидаемое впоследствии, нонастоящее уже наслаждение. Посему всякая душа приходит в кружение и не может устоять среди помыслов. Когда приведёт себе на мысль вечное, избирает добродетель, когда же обратит взор на настоящее, предпочитает удовольствие. Здесь видит прохладу для плоти, а там её порабощение, здесь пьянство, а там пост, здесь необузданный смех, а там обильные слёзы, здесь пляски, а там молитву, здесь свирели, а там воздыхания, здесь блуд, а там девство. Поскольку же истинное благо удобопостижимо разумом только через веру (ибо оно отделено от нас — и око не видало его, и ухо о нём не слыхало), а сладость греха у нас под руками, и наслаждение вливается посредством каждого чувства, то тот блажен, кто не увлёкся в погибель приманками удовольствия, но с терпением ожидает надежды спасения и при выборе того или другого пути не вступил на путь, ведущий ко злу»[12].
Действительно, каждый человек, прейдя в разумный возраст, не может не заметить этих двух путей. Сама жизнь заставляет его не только заметить их, но и идти по одному из них. Но разными способами Бог даёт узнать людям о том, что Он есть и кем Он является.
Кто-то узнаёт о Боге через созерцания видимого мира поскольку: «И вся дела Его в вере (Пс. 32:4). Что значит сказанное? Его дело — небо, Его дело — земля, Его дело — море, воздух, всё неодушевлённое, разумное, неразумное. Как же всё это “в вере”? Какая вера в неодушевлённых? Какая вера у неразумных? Какая вера в камне? Какая вера во псе? Неодушевлённое и неразумное — не в вере.Но настоящее изречение ничего не исключило, а всё объяло, сказав: “Вся дела Его в вере”. Посему же что значит сказанное? Если, говорит псалом, видишь небо и порядок в нём, это для тебя руководитель к вере, потому что указывает собою на Художника. Если же рассматриваешь порядок на земле, и через это опять возрастает вера твоя в Бога, ибо, не плотскими очами познав Бога, уверовали мы в Него, но силою ума посредством видимого усматриваем Невидимого. Посему “вся дела Его в вере”»[13].
Огорчающее предшествует, чтобы прочнее были для нас благодеяния, ибо в таком случае более заботимся о сохранении дарованного
Кому-то Господь даёт почувствовать благодать, внутренние ощущения, и через это человек приходит к Нему: «Ежели когда в сердце твоём как бы какниспадший свет произвёл внезапную мысль о Боге и озарил твою душу, так что ты возлюбил Бога, а презрел мир и всё телесное, то из сего слабого и малого подобия познай полное состояние праведных, которые равномерно и непрерывно возрастают в весели о Боге. Тебя по временам, и редко, посещает сия радость, по смотрению Божию, чтобы малое её вкушение приводило тебе на память, чего ты лишился, а в праведнике постоянно божественное и небесное веселье, потому что в нём, несомненно, обитает Дух; первый же плод духа есть любы, радость, мир (ср.: Гал. 5:25)»[14].
Бывает человек приходит к Богу через скорби. Так как своими грехами он навлекает их на себя и если, осознав свою неправоту, исправится и обратится к Богу, то к нему приходит избавление: «Бог хочет, чтобы все были причастными жизни Его. Бедствия же не волею Его производятся, но навлекаются достоинством согрешивших. Посему Бог каждому дарует жизнь по собственному хотению, но каждый сам себе собирает гнев в день гнева и откровения и праведного суда Божия (Рим. 2:5). Писанию же обычно предпоставлять печальное радостному, потому что наслаждение приятнее, когда предшествовало ему скорбное. Ибо сказано: Аз убию, и житии сотворю, — благодеяние после наказания. Поражу, и Аз исцелю (Втор. 32:39). Сам причиняет скорбь и Сам опять восстанавливает; Он поразил, и Его же руки исцелили. Огорчающее предшествует, чтобы прочнее были для нас благодеяния, ибо в таком случае более заботимся о сохранении дарованного»[15].
Кто-то узнал о Боге, вглядываясь в самого себя: «Ибо, в самом деле, всего кажется труднее познать самого себя. Не только глаз, рассматривающий внешнее, не может быть употреблен к рассмотрению самого себя, но и самый ум наш, проницательно усматривающий чужую погрешность, медлителен в познании собственных своих недостатков. Посему и теперь слово наше, с такою проницательностью описывавшее чуждое, слабо и медлительно к наследованию собственного, хотя к познанию Бога не столько ведут небо и земля, сколько собственное наше устройство, если кто благоразумно испытаетсам себя, как говорит пророк: Дивно для меня ведение Твое
(Пс 138:6), то есть, рассмотрев самого себя, познал я превосходство Твоей премудрости»[16].
Самый ум наш, проницательно усматривающий чужую погрешность, медлителен в познании собственных своих недостатков
Зачастую, Бог настолько очевидно является людям, через разные происшествия, что каждый человек вынужден сделать свой выбор, ибо: «Так часто и самые делатели лжи, вынуждаемые очевидностью, даже против воли, свидетельствуют в пользу истины! Ибо и демоны, если не были благовестниками, то, не в силах будучи взирать на свет истины, взывали:Вемы Тя, Кто еси, Святый Божий (Мк. 1:24)»[17].
Тот, кто признаёт бытие Бога, если искренно начинает верить, понимает, что, «чтобы совет Божий постоянно и твёрдо пребывал в душах наших, необходимо разориться в нас помыслам человеческим. Кто хочет писать на воске, сначала разглаживает воск, а потом налагает изображения, какие ему угодны. Так и сердцу, на котором бы отпечатлелись ясно словеса Божии, надобно сделаться чистым от противных помыслов»[18].
Крещение
Осознав это, человек хочет вступить в Церковь. То есть креститься, потому что знает, что если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин. 3:5). «Крещение — искупление пленных, прощение долгов, смерть греха, пакибытие души, светлая одежда, неприкосновенная печать, колесница на небо, предуготовление Царствия, дарование сыноположения»[19]. «О чудо! Тебя обновляют без переплавки, вновь созидают без предварительного сокрушения, врачуют без ощущения боли!»[20], — восклицает Василий Великий.
Но лучше креститься в раннем возрасте, поскольку: «Да и кто тебе твердо назначил предел жизни?
Всегда святые отцы в крещении видели смерть нашего ветхого человека и возрождение духовного: «А я, намереваясь вести слово о духовном возрождении, полагаю смерть прежде жизни. Ибо, только умерши плотию, рождаемся мы духом, как и Господь говорит: Аз убию и жити сотворю(Втор. 32:39). Итак, умрем, чтобы нам жить; умертвим мудрование плотское,которое не может покорятися закону Божию, чтобы родилось в нас крепкое мудрование духовное, следствием которого бывают, обыкновенно, живот и мир (см.: Рим. 8:6-7). Спогребемся умершему за нас Христу, чтобы и восстать с Виновником нашего воскресения»[21]. Через таинство крещения мы становимся детьми Божиими: «Господь проповедует крещение сыноположения»[22].
Человек может креститься в любом возрасте: «Поэтому для каждого дела есть свое пригодное время; свое время — сну, свое — бодрствованию, свое — войне и свое — миру, но время крещению — вся жизнь человеческая. Телу невозможно жить без дыхания, и душе невозможно существовать, не зная Творца, ибо неведение Бога — смерть для души. Но не крестившийся не просвещен; а без света, как глаз не видит того, что можно ему видеть, так и душа не способна к созерцанию Бога»[23]. Но лучше креститься в раннем возрасте, поскольку: «Да и кто тебе твердо назначил предел жизни? Кто определил срок твоей старости? Кто у тебя достоверным поручителем за будущее? Не видишь ли, что смерть похищает и детей, увлекает и приходящих в возраст?»[24].
«Итак, приступи, и всецело отдайся Господу, присовокупи свое имя, припишись к Церкви. Воин заносится в списки; подвижник, записавшись, выходит на подвиг; житель города, вписавшись в число граждан, делается членом городских общин. Все сие обязан сделать и ты как воин Христов, как подвижник благочестия, имеющий жительство на небесах. Впишись в эту книгу, чтобы тебя переписали в книгу горнюю»[25].
иерей Павел Карев
Ключевые слова: Церковь, человек, путь, спасение, духовное руководство, страсти, крещение, встреча с Богом
[1] Василий Великий, свт. Беседы на псалмы. — М.: Издательство Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000. — С. 183.
[2] Василий Великий, свт. Творения. [Репринт с изд. 1846 г.] — М.: Паломник, 1993. — Т. III. — С. 326-327.
[3] Василий Великий, свт.
Беседы на Шестоднев. — Минск: Издательство Белорусского Экзархата, 2006. — С. 111-112.
[4] Василий Великий, свт. Творения. [Репринт с изд. 1901 г.] — М.: Паломник, 1993. — Т. V. — С. 9.
[5] Василий Великий, свт.
Творения. [Репринт с изд. 1846 г.] — М.: Паломник, 1993. — Т. III. — С. 331-332.
[6] Там же. С. 333-334.
[7] Василий Великий, свт. Беседы на Шестоднев. — Минск: Издательство Белорусского Экзархата, 2006. — С. 112.
[8] Василий Великий, свт. Беседы на псалмы. — М.: Издательство Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000. — С. 167-168.
[9] Там же. С. 152-153.
[10] Василий Великий, свт. Творения. [Репринт с изд. 1846 г.] — М.: Паломник, 1993. — Т. III. — С. 232-233.
[11] Василий Великий, свт. Беседы на Шестоднев. — Минск: Издательство Белорусского Экзархата, 2006. — С. 122-123.
[12] Василий Великий, свт.
Беседы на псалмы. — М.: Издательство Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000. — С. 17-18.
[13] Там же. С. 111-112.
[14] Там же. С. 103.
[15] Там же. С. 96.
[16] Василий Великий, свт.
Беседы на Шестоднев. — Минск: Издательство Белорусского Экзархата, 2006. — С. 210.
[17] Василий Великий, свт.
Творения. [Репринт с изд. 1846 г.] — М.: Паломник, 1993. — Т. III. — С. 120.
[18] Там же. С. 123
[19] Василий Великий, свт.
Избранные творения / Сост. иеродиакон Никон (Париманчук). — М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2006. — С. 275.
[20] Там же. С. 273.
[21] Там же. С. 269.
[22] Там же. С. 270.
[23] Там же. С. 269-270.
[24] Там же. С. 277.
[25] Там же. С. 278.
Климент, папа Римский – один из любимых святых Русского Севера
На Русском Севере немало деревенских храмов посвящены священномученику Клименту, Папе Римскому, жившему в I веке. Откуда у северян такая любовь к епископу древней Церкви?
