Акафист «Слава Богу за всё»: история создания и художественные особенности. Часть 2. Материалы к переводу акафиста «Слава Богу за всё» на церковнославянский язык.

Московская Сретенская  Духовная Академия

Акафист «Слава Богу за всё»: история создания и художественные особенности. Часть 2. Материалы к переводу акафиста «Слава Богу за всё» на церковнославянский язык.

Феодосий Кудряшов 23027



Говоря об акафисте «Слава Богу за всё», нельзя, конечно, пройти мимо установления имени автора этого труда. Ибо поэтичность и оригинальность текста заслуживают исключительного внимания и высокой оценки. Кроме того, факт написания богослужебного текста не на церковнославянском языке интересен сам по себе.

Необходимо отметить, что акафист «Слава Богу за всё» является достаточно новым произведением. Написан он, без сомнения, в начале XX века, но, по ряду причин, возможны сомнения относительно его авторства. В настоящее время практически доподлинно известно, что акафист «Слава Богу за всё» написан митрополитом Трифоном Туркестановым (Туркестанишвили)[1]. Однако сохранились рукописи с присвоением авторства данного сочинения протоиерею Григорию Петрову, который умер в 40-х годах минувшего столетия в заключении[2].

При этом в имеющихся рукописях во множестве встречаются различного рода ошибки и описки. Среди прочего, из последнего факта вытекает следующее: налицо популярность акафиста, его многочисленное переписывание и изустная передача.

Налицо популярность акафиста, его многочисленное переписывание и изустная передача. 

Изначально сложности с авторством происходят от того, что в найденных рукописях, принадлежащих перу митрополита Трифона, нет даты написания акафиста. Установить год и день достаточно сложно, можно лишь утверждать, что акафист написан в послереволюционные годы, в последние годы жизни самого владыки, то есть в период с 1917 по 1934 гг. Для понимания причин написания данного акафиста, его художественной выразительности и образности, а также и других составляющих необходимо обратиться к биографии митрополита Трифона (Туркестанова).

Сам акафист именуется благодарственным. В нем владыка возносит в теплой сердечной молитве благодарение и хвалу Богу Творцу, «Нетленному Царю веков, содержащему в деснице Своей все пути жизни человеческой силою спасительного промысла своего»[3]. Возвращаясь к биографии владыки, можно с уверенностью утверждать, что данный акафист является показателем всей истинной составляющей жизни митрополита Трифона, его автобиографией в форме молитвы.

Будущий митрополит Трифон, в миру Борис Петрович Туркестанов, родился в 1861 году. Его предки были грузинскими князьями, о чем говорит и фамилия, стилизованная на русский лад (Туркестанишвили — Туркестанов), и само происхождение (его прадед Баадур Панкратьевич Туркестанов переселился из Грузии в Россию при Петре I)[4].

Знатное происхождение сформировало в Борисе множество благородных качеств и свойств, которые проявились впоследствии: это и пытливый ум, и ранние поиски смысла жизни и смерти, и глубокое религиозное чувство, крепкая и необыкновенно чистая, даже для детей, вера.

И здесь нужно подчеркнуть: лиризм как состояние, настроение, при котором эмоциональные элементы преобладают над рассудочными, свойственен произведениям поэтическим, но никак не жанру православной церковной гимнографии. Исключением является акафист «Слава Богу за все».

Лирический акафист «Слава Богу за все» построен по общим правилам, но в нем отсутствует привычное начало строки со слова «Радуйся…», что резко выделяет его на фоне остальных произведений данного жанра. Вместо него автор употребил словосочетание Слава Тебе, что соответствует начальным словам краткого славословия Бога: Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. В каждом икосе четыре пары таких приветствий (харейтизмов, от греческого «хайре» — здравствуй, о которых говорилось в предыдущей части статьи) проникнуты искренней благодарностью автора за все, что радует сердце человека:

Слава Тебе, призвавшему меня к жизни;

Слава Тебе, явившему мне красоту вселенной.

Слава Тебе, раскрывшему предо мною небо и землю как вечную книгу мудрости;

Слава Твоей вечности среди мира временного.

Слава Тебе за тайные и явные милости Твои;

Слава Тебе за каждый вздох грусти моей.

Слава Тебе за каждый шаг жизни, за каждое мгновение радости;

Слава Тебе, Боже, во веки (икос 2).

Кондак и повествовательная часть икосов являются стихотворениями в прозе. Этот литературный жанр характеризуется субъективным опытом переживания автора, вызванного тем или иным явлением жизни, эмоциональным отношением к миру, полнотой и цельностью впечатления, специфической лиричностью авторской речи, ее индивидуально-эмоциональной окраской[5].

Все перечисленные признаки стихотворения в прозе полностью находят свое выражение в данном произведении.

Субъективность в данном тексте выражена формами личного местоимения я, меня, мою: «Слабым и беспомощным ребенком родился я в мир, но Твой Ангел простер светлые крылья, охраняя мою колыбель» (икос 1); «Ты ввел меня в эту жизнь, как в чарующий рай» (икос 2); «когда воцаряется покой ночного сна и тишина угасающего дня, я вижу Твой чертог под образом сияющих палат и облачных сеней зари» (икос 4); «Лучами далеких светил смотрит на меня вечность, я так мал и ничтожен, но со мною Господь, Его любящая десница всюду хранит меня» (икос 5).

Насыщенность текста личными местоимениями и личными формами глаголов сближает читателя акафиста с его автором, помогает воспринимать авторские слова как свои собственные. 

Личные формы глаголов также подчеркивают субъективные переживания автора: «Благодарю и взываю со всеми, познавшими Тя» (икос 1); «Слава Тебе, благоговейно целую следы Твоей незримой стопы» (икос 3). Насыщенность текста личными местоимениями и личными формами глаголов сближает читателя акафиста с его автором, помогает воспринимать авторские слова как свои собственные.

Однако этот субъективизм воспринимается читателем как объективное восприятие видимого мира всеми верующими людьми. Объективность восприятия выражается местоимением мы, нам: «Мы увидели небо, как глубокую синюю чашу, в лазури которой звенят птицы, мы услышали умиротворяющий шум леса и сладкозвучную музыку вод, мы ели благоуханные и сладкие плоды и душистый мед (икос 2).

Личные формы глагола 2-го лица множественного числа также имеют обобщенное значение: «Благодарим Тя за все ведомые и сокровенные благодеяния Твоя» (кондак 1).

Этому же способствует и обобщенно-личное предложение: «Не страшны бури житейские тому, у кого в сердце сияет светильник Твоего огня. Кругом непогода и тьма, ужас и завывание ветра. А в душе у него тишина и свет: там Христос!» (кондак 5).

Лиризм акафиста создается и за счет большого количества различных иносказательных слов и оборотов речи (тропов) и стилистических фигур, что способствует ощущению удивительно тонкого проникновения в окружающий мир, а в соединении с глубокой сердечной молитвой складывается впечатление высокой духовной поэзии, сопоставимой с псалмами Давида.

1. В акафисте достаточно часто встречаются развернутые метафоры(буквально «перенос»; троп, основанный на принципе сходства, аналогии, реже — контраста явлений; выражается не одним словом, а целым предложением): «Любовь Твоя сияет на всех путях моих» (икос 1), «когда воцарится… тишина угасающего дня, я вижу Твой чертог под образом сияющих палат и облачных сеней зари» (икос 4), «один из бесчисленных лучей твоих падал на мое сердце» (икос 9), «Ты восстанавливаешь тех, у кого истлела совесть» (икос 10), «Слава Тебе, страданиями отрезвляющему нас от угара страстей» (икос 10), «Вся земля — невеста Твоя» (икос 3), «Слава Тебе, воздвигшему Церковь Твою как тихое пристанище измученному миру» (икос 11).

2. Достаточно часто в тексте встречаются олицетворения(особый вид метафоры: перенесение человеческих черт, шире — черт живого существа, на неодушевленные предметы и явления): «Вся природа таинственно шепчется, вся полна ласки» (кондак 2), «Лучами далеких светил смотрит на меня вечность» (икос 5), «я знаю, как хвалит Тебя природа. Я созерцал зимой, как в лунном безмолвии вся земля тихо молилась Тебе. Я видел, как радовалось о Тебе восходящее солнце и хоры птиц гремели славу… как проповедуют о Тебе хоры светил своим стройным движением в бесконечном пространстве» (икос 12).

Лиризм акафиста создается и за счет большого количества различных иносказательных слов и оборотов речи (тропов) и стилистических фигур.

3. Сравнения (вид иносказательных оборотов речи, в котором одно явление или понятие проясняется путем сопоставления его с другим явлением), употребленные автором, помогают читателю выявить новые, важные свойства ранее известных предметов и понятий: «Мы увидели небо, как глубокую синюю чашу, в лазури которой звенят птицы» (икос 2), «Хвала и честь животворящему Богу, простирающему луга, как цветущий ковер» (кондак 3), «Ты сотрясаешь землю, как одежду» (кондак 6), «Как молния, когда осветит чертоги пира, то после нее жалкими кажутся огни светильников — так Ты внезапно блистал в душе моей во время самых сильных радостей жизни» (кондак 6), «один из бесчисленных лучей твоих падал на мое сердце, и оно становилось светоносным, как железо в огне» (икос 9).

4. Эпитеты(художественно-стилистический прием, образное определение) помогли передать авторское ощущение насыщенности окружающего мира всевозможными красками: «Мы услышали умиротворяющий шум леса и сладкозвучную музыку вод» (икос 2), «Слава Тебе за алмазное сияние утренней росы» (икос 2), «Через ледяную цепь веков я чувствую тепло Твоего божественного дыхания» (кондак 11), «При свете месяца и песне соловья стоят долины и леса в своих белоснежных подвенечных уборах» (икос 3).

5. Восклицательные предложения(выражение эмоций): «Если Ты траву так одеваешь, то как же нас преобразишь в будущий век воскресения, как просветятся наши тела, как засияют наши души!» (икос 3), «О, как Ты богат, сколько у Тебя света!» (икос 5), «Слава Тебе, край и предел высочайшей человеческой мечты!» (икос 6).

6. Риторический вопрос(экспрессивное утверждение или отрицание, вопрос, не требующий ответа): «Отчего вся природа улыбается во дни праздников? Отчего тогда в сердце разливается дивная легкость, ни с чем земным не сравнима и сам воздух алтаря и храма становится светоносным?» (кондак 9).

7. Антитеза(противопоставление): «Через ледяную цепь веков я чувствую тепло Твоего божественного дыхания» (кондак 11), «Слава Твоей вечности среди мира временного» (икос 1), «Благословенна мать-земля с ее скоротекущей красотой, пробуждающей тоску по вечной отчизне» (кондак 2), «Где нет Тебя — там пустота. Где Ты — там богатство души» (кондак 4).

Добиться высокого слога автору помогает вкрапление в русский язык слов церковнославянского языка.

8. Инверсия(нарушение «естественного» порядка слов) в акафисте связана с эмоциональностью, которую автор вкладывает в высказывание: «Содержащий в деснице Своей все пути жизни человеческой силою спасительного промысла Твоего» (кондак 1), «Ты вздымаешь до неба волны морские» (кондак 6), «Слава Тебе, воздвигшему Церковь Твою» (икос 11), «Я… чувствовал Твою любовь, несказанную, сверхъестественную» (икос 11), «Слава Тебе, возлюбившему нас любовию глубокой, неизмеримой, божественной» (икос 12).

9. Синтаксический параллелизм(одинаковое построение нескольких предложений, когда в одной последовательности расположены члены предложения, одинаково выраженные) помогает заострить взгляд читателя на важной для автора мысли, привлечь внимание к какому-либо моменту действительности: «Когда на землю сходит закат, когда воцаряется покой ночного сна и тишина угасающего дня» (икос 4), «Глас Господень над полями и в шуме лесов, глас Господень в рождестве громов и дождей, глас Господень над водами многими» (кондак 6)[6].

Таким образом, акафист написан современным русским литературным языком, что дает возможность большому числу людей, часто незнакомым с церковнославянским языком, читать это произведение.

Однако указанных художественных особенностей мало для жанра гимнографии, ибо он требует особой торжественности, возвышенности повествования. Добиться высокого слога автору помогает вкрапление в русский язык слов церковнославянского языка: «Его любящая десница всюду хранит меня» (икос 5), «Глас Господень в рождестве громов и дождей» (кондак 6), «Ты вздымаешь до неба волны морские» (кондак 6), «Слава Тебе, облекшему нас тончайшими лучами Твоими» (икос 6), «душу осенил благоговейный покой» (икос 8).

Очевидно, тема промышления «Божией десницы»[7], проходящая через весь акафист, конечно же, имела большое значение и в настоящей жизни самого владыки. В монашестве он был назван Трифоном, а ведь именно так обещала назвать его мать, если ее сын исцелится и примет постриг (в детские годы маленький Борис физически был слаб)[8]. Другой эпизод связан с Оптиной пустынью и с именем известнейшего старца Амвросия, который в маленьком мальчике, увидел будущего святителя: «Дайте дорогу, архиерей идет»[9].

Тема красоты окружающей природы, благолепия вселенной, жизни на земле, как в гостеприимном доме, не оставлена без внимания в данном акафисте.

Тема красоты окружающей природы, благолепия вселенной, жизни на земле, как в гостеприимном доме, не оставлена без внимания в данном акафисте: «Господи, хорошо гостить у Тебя: благоухающий воздух, горы, простертые в небо, воды, как беспредельные зеркала, отражающие золото лучей и легкость облаков. Вся природа таинственно шепчется, вся полна ласки»[10].

Владыка Трифон, как выше уже было сказано, происходил из княжеского рода. В детские годы он, безусловно, получил блестящее образование: закончил знаменитую частную гимназию Л. П. Поливанова, одну из лучших в Москве, без затруднений поступил на историко-филологический факультет МГУ, окончил Московскую духовную академию. Он превосходно знал греческий, латинский, французский, немецкий и английский языки. За необыкновенный дар слова в народе он получил высокое имя «Московский Златоуст». Представители образованного общества в большом количестве посещали богослужения с его участием. Тема служения ума и науки беспредельно Непостижимому Богу также является одним из лейтмотивов акафиста: «Наитием Святого Духа Ты озаряешь мысль художников, поэтов, гениев науки. Силой Сверхсознания они пророчески постигают законы Твои, раскрывая нам бездну творческой премудрости Твоей. Их дела невольно говорят о Тебе»[11].

Основная же мысль всего акафиста раскрывается в последних кондаках и икосах: это тема страдания, необходимого несения своего Креста, отвержение от себя и уподобление Христу

Основная же мысль всего акафиста раскрывается в последних кондаках и икосах: это тема страдания, необходимого несения своего Креста, отвержение от себя и уподобление Христу: «Как близок Ты во дни болезней. Ты Сам посещаешь больных, Ты склоняешься у страдальческого ложа, и сердце беседует с Тобою. Ты миром осеняешь душу во время тяжких скорбей и страданий»[12].

Логическим завершением является воспевание и благодарение святой Троицы: «О всеблагая и животворящая Троице! Прими благодарения за все милости Твои и яви нас достойными Твоих благодеяний, дабы, умножив вверенные нам таланты, мы вошли в вечную радость Господа своего с победной хвалой: Аллилуиа! Аллилуиа! Аллилуиа!»[13].

Таким образом, акафист «Слава Богу за все», так не похожий на все остальные акафисты, является литературным шедевром, соединяющим в себе глубокую веру и поэтический дар божественного вдохновения.

 

Кудряшов Феодосий

 

Ключевые слова: акафист, митрополит Трифон (Туркестанов), авторство, история, художественные особенности, темы.



[1] Никитин В. Памяти митрополита Трифона (Туркестанова). К 50-летию со дня кончины // Журнал Московской Патриархии. — 1984. № 9. — С. 16.


[2] Там же.


[3] Трифон (Туркестанов), митр. Акафист «Слава Богу за всё!»// URL: http://lib.pravmir.ru/library/readbook/1960#part_24918 (дата обращения: 20.12.2015 года).


[4] Памяти митрополита Трифона (Туркестанова-Туркенешвили) // Дзалиса: Исторический архив. // URL: http://www.dzalisa.org/arhiv/pamati-mitropolita-trifona-turkestanova-turkestanisvili (дата обращения: 10.03.2016 года).


[5] Стихотворение в прозе // Литературный энциклопедический словарь. — М., 1987. — С. 425.


[6] Боченкова О. В. Лиризм акафиста // Русский язык как государственный язык Российской Федерации: лингвистический, ценностный, эстетический, социальный, историко-культурный статус. Материалы межрегиональной конференции по вопросам функционирования русского языка как государственного языка Российской Федерации. — М.-Арзамас, 2012. — С. 11. См. также: Богословский В. В. Богородичная символика в русской культуре: богослужебные книги и акафисты. Автореф. дис. … канд. философс. наук. — Саранск, 1999; Борисова Т. С. Система символов оригинальных и переводных церковнославянских богородичных гомилий и акафистов. Дис. … канд. филол. наук. — Новосибирск, 1997.


[7] Трифон (Туркестанов), митр. Акафист «Слава Богу за всё!» // URL: http://lib.pravmir.ru/library/readbook/1960#part_24918 (дата обращения: 20.12.2015 года).


[8] Никитин В. Памяти митрополита Трифона (Туркестанова). К 50-летию со дня кончины // Журнал Московской Патриархии. — 1984. № 9. — С. 17.

[9] Там же.

[10] Трифон (Туркестанов), митр. Акафист «Слава Богу за всё!»// URL: http://lib.pravmir.ru/library/readbook/1960#part_24918 (дата обращения: 20.12.2015 года).

[11] Там же.

[12] Там же.

[13] Там же.



Новости по теме

Материалы к переводу акафиста «Слава Богу за всё» на церковнославянский язык. Часть 1. Место акафиста «Слава Богу за всё» в русской богослужебной традиции Феодосий Кудряшов Каким должен быть язык богослужения — вопрос, возникший уже много веков назад. Особый интерес он вызывает и в том ключе, что сегодня мы имеем параллельно с церковнославянским (языком Церкви) весьма отличающийся от него русский литературный язык, на котором, однако, написаны некоторые молитвы и, в частности, акафист «Слава Богу за все», которому посвящена настоящая статья. Разговор о нем следует начать с рассказа об акафисте как таковом
ОПРЕДЕЛЕНИЕ КОММУНИКАТИВНОЙ ЦЕЛИ ВЫСКАЗЫВАНИЯ С ГЛАГОЛОМ ПОВЕЛИТЕЛЬНОГО НАКЛОНЕНИЯ Антон Самоделкин Сайт Семинарии продолжает публиковать сообщения и статьи с научно-богословской конференции по церковной истории и церковнославянскому языку, которая прошла в СДС в конце сентября. Настоящая статья рассматривает один из аспектов интерпретации коммуникативной цели высказывания – учет взаимоотношения статусов говорящего и адресата. Результаты данного исследования могут быть актуальны для анализа структуры речевых актов в целом и структуры сложных дискурсов.
НЕОБХОДИМО ПРИЛОЖИТЬ МАКСИМУМ УСИЛИЙ ДЛЯ ПОЗНАНИЯ БОГОСЛУЖЕБНОГО ЯЗЫКА Лариса Маршева Накануне Дня славянской письменности и культуры, который в последние годы приобрел не только общецерковное, но и государственное значение, кандидат филологических наук, доцент, преподаватель Сретенской Духовной Семинарии и ПСТГУ Л.И. Маршева дала интервью корреспондентам Первого канала. Оно было посвящено истории и перспективам церковнославянского языка и его значению для развития современного русского языка.

Александр Бутов

Трудно идти против рожна. И всё же:
"Слава Тебе за гениальность человеческого ума".
"Слава Тебе за указание тайного голоса".

Уважаемый автор!
Вас не смущают эти 2 цитаты из акафиста? Особенно слова о тайном голосе. Неужели эти слова ни разу не вызвали у Вас и тени подозрения?
Был бы жив свт. Игнатий (Брянчанинов), интересно, что бы сказал по поводу них, да и всего текста. Слава Богу, у нас дома теперь нет этого акафиста!

Ответить

сергей глазатов

Даруй мне, Господи, действие с тобой,
В чувстве и разуме  творя
Понимание от Тебя.
Дай мне искренне-обьективное покаяние
Моего существования,
Которым был в заблуждениях Разума без Тебя. !

Ответить