ТЕЗАУРУСНОЕ ОПИСАНИЕ ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОЙ ЛЕКСИКИ: МАТЕРИАЛЫ К СЛОВАРЮ

Московская Сретенская  Духовная Академия

ТЕЗАУРУСНОЕ ОПИСАНИЕ ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОЙ ЛЕКСИКИ: МАТЕРИАЛЫ К СЛОВАРЮ

Лариса Маршева 9041



В 2013 году вышла в свет книга «Древним словом мы с будущим слиты»[1]. Она стала первой систематической попыткой лингвоэнциклопедической, тезаурусной интерпретации церковнославянской лексики в ее соотношении с лексикой русской.

Для анализа взяты 200 единиц церковнославянского языка, которые расположены в алфавитном порядке. Подавляющее их большинство характеризуются высокой степенью употребительности, однако причисляется к экзотизмам — словам, обозначающим предмет или явление из жизни другого народа, времени, культуры, вероисповедания: представители профессиональных, социально-религиозных групп, органы тела, животный, растительный миры, одежда и некоторые др. Например: ґрхітриклjнъ, глeзна, nнaгръ, є3рwдjй, багрzни1ца. Многие из них заимствованы в старославянский, церковнославянский из древнееврейского, древнегреческого, латинского языков: ґлeктwръ, кeсарь, pалти1рь.

Из-за довольно стойких коннотаций — прежде всего этнорелигиозных, подобные слова усваиваются, за редким исключением не до конца. А значит, создают определенные трудности в понимании текстов как на русском, так и на церковнославянском языках.

Особых замечаний заслуживает композиция словарной статьи.

Заглавное слово дается в традиционной церковнославянской орфографии, при этом оно намеренно не обеспечивается этимологическими справками.

Внесение в словарь рисунков обусловлено пониманием того, что в последнее время особенности восприятия информации, ее каналы подверглись кардинальной перестройке.

Далее следует его краткая дефиниция, которая носит, можно сказать, ознакомительный характер. Подобная лапидарность компенсируется красочными, высоко презентативными рисунками, которыми сопровождены все словарные статьи. Отсюда становится понятным, почему к исследованию были привлечены именно слова — имена существительные, которые прямо называют конкретные предметы, явления действительности и обычно выступают как однозначные.

Внесение в словарь рисунков обусловлено пониманием того, что в последнее время особенности восприятия информации, ее каналы подверглись кардинальной перестройке. Безусловно, что сейчас наблюдается неуклонный рост количества информации, причем информации полезной, в которой человек постоянно нуждается для обеспечения функций жизнеобеспечений, а главное — для реализации социокультурных интуиций. При этом все чаще и чаще современники склонны выбирать смыслы фиксированной длины и отказываться от семиотических структур произвольной сложности. Внешне это проявляется в следующем: человек не может длительное время сосредотачиваться на какой-либо информации и у него снижается способность к анализу. Формируется так называемое клиповое мышление, корреспондирующее с клиповой культурой: окружающий мир превращается в пестрый калейдоскоп разрозненных, как правило, мало связанных между собой фактов, визуальных фрагментов. Получаемая информация утрачивает обстоятельность, целостность, она переполнена аллюзиями, символами. Журнальные, телевизионные и даже художественные тексты становятся сильно сегментированными, разбитыми на перемежающиеся смысловые блоки небольшого — два-три абзаца — объема. Они насыщены большим количеством коротких фраз, и главная их цель состоит в создании не столько логического, сколько эмоционального отношения к происходящему и описываемому. Таким образом человек привыкает к тому, что события, факты и их оценки непрерывно, как в мозаике, сменяют друг друга, и он не желает на них фиксироваться, постоянно требуя новой порции информации.

К феномену клипового сознания трудно относиться положительно, однако его механизмы в настоящий момент по необходимости востребованы в деле популяризации церковнославянского языка.

К феномену клипового сознания трудно относиться положительно, однако его механизмы в настоящий момент по необходимости востребованы в деле популяризации церковнославянского языка. Первоочередная задача заключается в том, чтобы современные люди вместили в себя хотя бы начальные знания о нем, подвергли их коннотативной обработке, что, возможно, побудило бы их к дальнейшему освоению лингвосистемы. И здесь необычно эффективными, конечно, оказываются рисунки, при подборе которых нужно добиваться максимальной смысловой и визуальной точности. Однако сделать это можно не всегда, поскольку некоторые артефакты перешли уже в разряд историзмов и представление о них весьма расплывчатое: кассjа, смЂрна, фарісeй, є3ссeй, саддукeй. В этом случае предлагается по возможности эквивалентная образная замена, которая, однако, не может деформировать верное восприятие.

Теперь надо сказать несколько слов о том, как устроена языковая иллюстративная зона. Она разделена на два сектора. Первый — церковнославянский. В него входят цитаты (обычно три) из книг, которые регулярно используются в православном общественном богослужении и домашней, келейной практике. Это прежде всего Евангелие апракос, Апостол, Псалтирь, паримии, а также Октоих, Минеи, Триоди Постная и Цветная. Отрывки, как и заглавное слово, приведены в церковнославянской графике и атрибутированы. Очевидно, что данный иллюстратор адресован в первую очередь тем, кто знаком с богослужебным языком Русской Православной Церкви и слышит его в храме и дома.

Второй сектор примеров представляет собой цитаты (их, как правило, тоже три) из русской литературы. Причем обычно это классическая художественная словесность XIX–XX вв., тексты которой входят в школьную и вузовскую программы: А. Пушкин, М. Лермонтов, Н. Лесков, И. Гончаров, И. Шмелев, Ю. Домбровский и др. Хотя иллюстрации могут быть почерпнуты и из произведений более раннего времени, а также из публицистических и духовно-религиозных трудов: Г. Державин, М. Ломоносов, В. Тредиаковский, свт. Игнатий (Брянчанинов), митрополит Антоний (Блум) и др.

Понятно, что этот иллюстративный ряд, который обнаружен в НКРЯ, имеет более широкий, нежели церковнославянский массив, круг пользователей. Он, выпукло показывая судьбу церковнославянских слов в русском языке, говоря о развитии у них переносных значений, формировании словообразовательных гнезд, не замыкает их богослужебной сферой, хотя, конечно, апеллирует к ней цитатами и аллюзиями: ѓспідъ, бы1ліе, вертогрaдъ.

Примеры из художественной и нехудожественной словесности имеют богатейший культурологический потенциал, а потому делают словарь интересным не только для тех, для кого русский язык — родной, но и для иностранцев.

Примеры из художественной и нехудожественной словесности имеют богатейший культурологический потенциал, а потому делают словарь интересным не только для тех, для кого русский язык — родной, но и для иностранцев. К тому же именно через приведенные цитаты они могут опосредованно приобщиться к церковнославянскому языку.

Таким образом, настоящий словарь является первой попыткой совмещения в иллюстраторе двух секторов — церковнославянского и русского. И этот синкретизм в свою очередь призван показать многовековую органическую связь двух языков — русского и церковнославянского.

Если же говорить о структуре и оформлении словаря в целом, то он напоминает, с одной стороны, книгу для чтения, а с другой — тезаурус своеобразного, условно говоря, облегченного типа. В нем с языковой и энциклопедической позиций описана определенная группа слов, обладающих наибольшей частотностью и понятийно-коммуникативной значимостью. В отличие от толкового словаря, тезаурус позволяет выявить значение лексических единиц не только путем их определения, но и посредством их соотнесения с другими членами, а также с помощью невербальных средств: в данном случае — рисунков. Надо подчеркнуть еще раз: именно словари-тезаурусы являются одним из действенных инструментов для описания предметных областей по отдельности и в целом.

В словаре было приведено всего 200 слов, которые относятся к предметной сфере и по преимуществу могут быть квалифицированы как экзотизмы иноязычного происхождения. Разумеется, церковнославянский и русский языки знают таких единиц гораздо больше.

Их описанию и посвящена данная публикация.

Ве1рвь — участок земли, отмеренный веревкой общине; веревка.

И# сотвори2 би1чь t вeрвій, вс‰ и3згнA и3з8 цRкве, џвцы и3 волы2, и3 торжникHмъразсhпапёнzзи, и3 дски6 њпровeрже (Ин. 2, 15).

И# ћкоже протzг0ша є3го2 вервьми2, речEкъстоsщему с0тнику пavелъ: человёка ри1млzнина и3 неwсуждeналёть ли є4сть вaмъ би1ти; (Деян. 22, 25).

Мyченичестрастотeрпче хrт0въ, твоE вервьми2 тёлоналzцaемо, ћростію мучи1телz ѕёльнwстрогaшесz, нещaднw же њпалsшесz, біeмо, мyчениче, свэщaмињпалsемо, и3 притрывaемо с0лію, и3 џцтомълютёйшимъ: тh же претерпёлъ є3си2 вс‰, є3vгeніе бlжeнне, рaдигDа (Минея, 21 января, стихиры).

«Потом чернее прежнего зияла тьма, еще сильнее хлестал ураган в обнаженные мачты, крутя и вырывая верви, свистя между блоками» (А. Бестужев-Марлинский).

Ты взором следуешь спокойно

За бегом лодок по реке,

Пловцов внимая песни стройной,

Ловя их парус вдалеке

Или любуясь важным ходом

Влекомых вервями судов,

И на приветствия пловцов

Главой киваешь мимоходом (А. Майков).

Полз червь.

Твердь из сырости свивала вервь (А. Платонов).

Вери1га — разного вида железные цепи, полосы, кольца, носившиеся христианскими аскетами на голом теле для смирения плоти; железная шляпа, железные подошвы, медная икона на груди, с цепями от нее, иногда пронятыми сквозь тело или кожу и проч., при этом вес вериг может достигать десятков килограммов.

И$же жили1ще и3мsше во гробёхъ, и3 ни вери1гами никт0же можaше є3го2 свzзaти (Мк. 5, 3).

СеSрaди u5бо вины2 ўмоли1хъ вaсъ, да ви1жду и3 бесёдую: надeждыборaдиї}левы вери1гами си1ми њбложeнъ є4смь (Деян. 28, 20).

Міхаи1ла, вери1жника вzзник0вскагw (Минея, 2 июня).

Спал очень долго, ел за четверых;

Ни на кого не обращал вниманья

И не носил приличия вериг (М. Лермонтов).

«Некрасов, создавая своего великого “Власа”, как великий художник, не мог и вообразить его себе иначе, как в веригах, в покаянном скитальчестве» (Ф. Достоевский).

«На глазах вылупаются кавалеры нового помета, жадно тянутся к “передовому опчеству”, на ходу с кожей сдирая с себя древние, заржавелые вериги прародителей» (В. Астафьев).

Жу1пелъ — горящая сера

Њдожди1тъ на грёшникисBти: џгнь и3 жyпелъ, и3 дyхъбyренъчaстьчaши и4хъ (Пс. 10, 6).

И# гDь њдожди2 на сод0мъ и3 гом0рръ жyпелъ, и3 џгнь t гDасънебесE(Быт 19, 24).

Столбом дым, жупел в воздух вьется,

Пожар — как рдяны волны — льется… (Г. Державин).

Растления не довершил Содом,

Как рухнул ливень жупела и серы (В. Иванов).

Сквозь заросли татарника, ошпаренная,

Задами пробирается тоска;

Где дуб дуплом насупился,

Здесь тот же желтый жупел все,

И так же, серой улыбаясь,

Луна дубам зажала рты (Б. Пастернак).

Корвaнъ — дар; жертва Богу.

Ґрхіерeє же пріeмшесрeбреники, рёша: недост0йно є4сть вложи1ти и5хъ въкорвaну, понeжецэнA кр0ве є4сть (Мф. 27, 6).

Вh же глаг0лете: ѓщеречeтъчеловёкъnтцY и3ли2 мaтери: корвaнъ, є4же є4сть дaръ, и4же ѓще п0льзовалсz є3си2 t менє2 (Мк. 7, 11).

«И сие нас от разных языков приключилось, яко первое от греков купно с приятием веры христианской многие слова еврейские, сирийские, греческие, а наипаче звания в службе божией, чинах церковных и пр. восприяли, яко еврейскаго равви — учитель, пасха — прехождение, аллилуйя — хвалите бога, сирийское мамона — богатый, голгофа — лобное место, персицкое корван — скрыня или ковчег; греческия же наиболее, яко литургия — служба божия, також звание чинов церковных и почитай все имяна людей» (В. Татищев).

Краегра1діе — городская крепость.

Взsстесzкъпресвётломусвидётельства, страстотeрпцы, краегрaдію, къвысотЁ вели1 цэй (Минея, 29 марта, канон, песнь 9).

Пресели1всz дости1глъ є3си2 сіHнакраегрaдіе, въвBчныz же w3би1тєли дошeлъ є3си2, и3 наслёдіенбcное t твои1хъ болёзнейњбрётъ, со ѓгGльскими ликостwz1ніи поeши(Минея, 29 января, канон, песнь 8).

«Краеградие— край, грань чего-либо; дальние городские окраины» (Н. Полевой).

Кра1стель — перепел.

Проси1ша, и3 пріид0ша крaстели, и3 хлёбанебeснагwнасhти | (Пс. 104, 40).

И# д¦ъ и3зhде t гDа, и3 и3зведE кр†стели и3з8 м0рz и3 наведE на п0лкъ дeнь х0ду tсю1ду и3 дeнь х0ду toнyду, w4крестъ полкAћкw на двAл†ктz t земли2 (Чис. 11, 32).

Слетает с неба луч в полнощи,

На гробе теплится свеча,

Благоухают миррой рощи;

Лиется с гор ручей, журча;

Зефиры шепчутся с цветами,

Колеблется луна водами;

Чуть с перепелом крастель в лад,

И соловей вдали мне слышен:

Кому тут монумент возвышен? (Г. Державин).

Лzди1на — пахотный участок среди леса на месте вырубки или пожарища, пустующая земля.

Поми1луй мSњмрачeннаго грэх0вными п0мыслы, возведи2 ќмъ м0й ўдaвленныйтeрніемълёности, и3 лzди1ною непок0рства (Псалтирь, молитва).

И# њстaвлювіногрaдъ м0й, и3 ктомY не њбрёжетсz, нижEпокопaетсz, и3 взhдетъ на нeмъ, ћкоже на лzди1нэ, тeрніе (Ис. 5, 6).

Не бЁвёранасажденAвърwссjи, нижEблагочeстіевкоренeно, д0ндеже ты2, свzти1телю міхаи1ле, ѓкипремyдръдёлатель, лzди1ну многоб0жіz и3стреби1въ, всёzлъ є3си2 бGоразyміzсёмz доброплодови1тое (Минея, 30 сентября, канон, песнь 3).

«До половины лета снега лежат в оврагах и лядинах»(А. Островский).

«Да; но душа его, как заглушенная волчцом лядина, не в силах произрасти ни одного стебля от доброго семени» (Н. Лесков).

Мой край, мое Поморье,

Где песни в глубине,

Твои лядины, взгорья

Дозорены Егорьем

На лебеде-коне! (Н. Клюев).

Пискaніе — игра на свирели.

Под0бенъ є4сть дётемъсэдsщымъ на т0ржищихъ, и3 возглашaющымъдругHмъ свои6мъ и3 глаг0лющымъ: пискaхомъвaмъ, и3 не плzсaсте: плaкахомъвaмъ, и3 не рыдaсте (Мф. 11, 16–17).

А$щерaзнствіzпискaніємъ не дадsтъ, кaкwразyмнобyдетъпискaніе, и3ли2 гудeніе; (1 Кор. 14, 7).

«Сядь к оконцу да подивись на божий день; послушай, под оконцем красно щебечет сизая ластовка; а Сопец на лугу песню пискает: не горюй, душа красная девица» (А. Вельтман).

Плjнfа — тонкий, широкий, плоский обожженный кирпич, ширина которого примерно равнялась длине.

И# болёзненнутBмъ жи1знь творsхувъдёлэхъ жест0кихъ брeніемъ и3 плінfодёланіемъ, и3 всёмидёлы, ±же въполsхъ, во всёхъдёлэхъ, и4миже порабощaху и5хъ сънyждею (Исх. 1, 14).

Я%же ўби2 мeчь, и3 к0нь совосхити2, грaдъ, снёгъ и3 тyча ўмн0женнаz: ±же ўдави2 плjнfа, и3ли2 пeрстьпосhпа, хrтE сп7се нaшъ ўпок0й (Триодь Цветная, в пяток вечера Пятдесятницы, канон, песнь 4).

Ћкwмwmсeй бGови1децъ чудодёйствуz, препод0бне, мlтвою в0ду и3з8 земли2 и3звeлъ є3си2, ћжећкожерэкA њби1льнw всю2 w3би1тель напаsше, и3 съплjнfами и3 кaменіемъ ладіи6 пловyщыz на создaніецeрквес™hzтрbцы, въ ти1хое пристaнищепривeлъ є3си2, и3 на пyть ми1ра напрaви ны2 (Минея, 11 января, канон, песнь 9).

«Лука Кирилов сейчас это принес, а Марой осмотрел и видит, что все они чисты, прямо из огненного горна, и велел Луке класть их одна на другую, и возвели они таким способом столб, накрыли его чистою ширинкой, вознесли на него икону, и потом Марой, положив земной поклон, возгласил» (Н. Лесков).

«А дальше — молитва за тех “яже уби мечь, и конь совосхити, град, снег и туча умноженная; яже удави плинфа, или персть посыпа”» (Игнатия (Петровская), монахиня).

«Ремесленник, изготовлявший плинфу, назывался плинфотворитель и пользовался большим уважением. На плинфах ставились княжеские клейма. А мастера-каменщики даже в XIV веке были такой редкостью, что по ярлыку хана Узбека (1313) от обязательных работ были освобождены “каменные здатели”» (С. Еремеева).

Поди1ръ — верхняя длинная одежда, которая надевалась на хитон; как одежда первосвященника имел форму подризника с отверстием для головы, без рукавов.

И# да сотвори1ши ри1зу внyтреннюю поди1ръ всю2 си1ню (Исх. 28, 31).

Поди1ра њдeждеюћкwґарHнъњдёzнъ, ю4же t к0рене їессeевапрозsбшую nтрокови1цу пріsлъ є3си2, и3збaвителz во чрeвэ носи1вшую (Минея, 5 сентября, канон, песнь 2).

«Пояс кожаный, по образу кожаных риз, обозначал смертность; подир»(Кирилл Туровский, свт.).

«Подир означает то, что Христос взял на Себя грехи всего мира и пригвоздил их к Кресту; это монашеский куколь, который в отношении к ветхому закону знаменует преступный Адамов грех, а по отношению к новому — образ Христова смирения» (Кирилл Туровский, свт.).

И посреди их пламенников — мужа,

Подиром облеченного по стану

И в поясе из золота — по персям (И. Бунин).

Подло1жница — наложница.

И# проси1хъ женY мою2, призывaхъ же ласкazсhны подл0жницъ мои1хъ (Иов. 19, 17).

«Принадлежало Л. прежде полковнику; с ним жила подложница, жена другого полковника с дочерью» (Д. Анучин).

Сопе1ль — флейта, свирель.

Сопе1цъ — флейтист.

Nбaчебезд{шнаzглaсъ даю1щаz, ѓще сопе1ль, ѓщегyсли (1 Кор. 14, 7).

И# пришeдъї}съвъ д0мъ кнsжь, и3 ви1дэвъ сопцы2 и3 нар0дъ м0лвzщь, гlа и5мъ: tиди1те, не ќмребо дэви1ца, но спи1тъ (Мф. 9, 23–24).

«Веселы люди, довольны; искрются у всех радостные взоры, ходят вокруг столов шуты, сопцы, скоморохи и потешники; на улицах позоры, дивовища и игрища; кипит Киев богатством и славою» (А. Вельтман).

Тепли1ца — костер.

Витjйскую лю1тость, свётомъбжcтвеннымъњзарsемь, и3з8wбличи1лъ є3си2, блажeнне, ћкwвъ пещи2 тепли1цахъ, въ ни1хже не њпали1лсz є3си2, взывaz: благословeнъ є3си2, б9е nтє1цъ нaшихъ (Минея, 19 мая, канон, песнь 7).

Неспокойны уснувшие лица,

Газ заботливо кем-то убавлен,

Воздух прян и как будто отравлен,

Дортуар — как большая теплица (М. Цветаева).

Т0ржище — рынок, базар, место торговли, торг.

Торжни1къ — продавец, торговец.

И# вшeдъї}съвъцeрковь, начaтъ и3згони1ти продаю1щыz и3 купyющыzвъцeркви: и3 трапє1зы торжникHмъ и3 сэд†лища продаю1щихъ гHлуби и3спровeрже (Мф. 25, 17).

И# вшeдъї}съвъцeрковь, начaтъ и3згони1ти продаю1щыz и3 купyющыzвъцeркви: и3 трапє1зы торжникHмъ и3 сэд†лища продаю1щихъ гHлуби и3спровeрже (Мк. 11, 15).

Уж всюду запевал свободы глас знакомый:

На оживающих под плугами полях,

На виноградником украшенных холмах,

На градских торжищах, кипящих от народа,

На самом прахе сел… везде, везде свобода,

Везде обилие, надежда и покой… (В. Жуковский).

На этом торжище, где гам и теснота,

Где здравый русский смысл примолк, как сирота, -

Всех громогласней тать, убийца и безбожник (А. Фет).

«Уже много лет спустя, когда истерзанная и опозоренная на весь мир, от киевского торжища до Рима, Евпраксия возвратилась в отчий дом и сестра Янка приняла ее в свой монастырь, она рассказала обо всем в порыве покаяния» (А. Ладинский).

Ўвz1сло — головная повязка, митра.

И# возложи1ши на главY є3гw2 клобyкъ: и3 возложи1ши дщи1цу њсвzщeніе на ўвsсло (Исх. 29, 6).

«Снарядится узорочьем, повяжет увясло, аль серьги жемчужные взденет, аль слово молвит устна…» (А. Вельтман).


Профессор Л. И. Маршева, заведующая кафедрой Древних и новых языков


Ключевые слова: церковнославянская лексика, словарь, тезаурус, коннотации, иллюстрации.


[1] Маршева Л. И. «Древним словом мы с будущим слиты» (тезаурусное описание церковнославянской лексики). М.: Издательство Сретенского монастыря, 2013.



Новости по теме

ЖИ, ШИ С БУКВОЙ… ЕРЫ Учим церковнославянский Лариса Маршева В отличие от русского языка, где принцип орфографического расподобления весьма ограничен, церковнославянский язык предлагает множество правописных дифференциаторов, которые охватывают и семантические, и в еще большем объеме грамматические различия.
ЕЖЕ ПИСАХ, ПИСАХ Учим церковнославянский Лариса Маршева Так же, как и в русском языке, в старославянском, церковнославянском и древнерусском было две основных отрицательных частицы: не, ни. Однако их употребление и функциональная нагрузка обнаруживают весьма яркую специфику.
«ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК ЯВЛЯЕТСЯ ВЫРАЖЕНИЕМ ЧУВСТВ ХРИСТИАНСКОЙ ДУШИ» Лариса Маршева Любой православный гимн, как отправной и конечный пункт богообщения, должен быть не только прочувствован, пережит, но и непротиворечиво осмыслен. Следует помнить о том, что в словах гимнов и молитв прикровенно присутствует богомыслие: глубокое, чистое и самое главное – кристально понятное. Чтобы прикоснуться к этому живительному источнику, и нужно прилежно изучать церковнославянский язык.