Жизнь и служение святителя Афанасия (Сахарова). Часть 2. «Пойте Богу нашему, пойте разумно»: о трудах владыки по исправлению богослужебных текстов.

Московская Сретенская  Духовная Академия

Жизнь и служение святителя Афанасия (Сахарова). Часть 2. «Пойте Богу нашему, пойте разумно»: о трудах владыки по исправлению богослужебных текстов.

Иерей Евгений Терехов 8093



Из данной статьи вы узнаете о литературном творчестве епископа Афанасия. Конечно, нам не удастся описать всю деятельность владыки, жизнеописание которого было приведено ранее, поэтому остановимся на наиболее значительных и важных для современной церковной жизни его трудах.

Святитель Афанасий (Сахаров) около 30 лет провел в лагерях и ссылках, в течение которых он лишь ненадолго оставался на свободе. Тем не менее в эти годы владыка продолжал начатую в 20-х гг. большую работу по составлению различных последований, среди которых - служба русским святым, и исправлению текстов богослужебных книг. Все это было продолжением деятельности Комиссии, образованной после Поместного собора 1918 года. На этом соборе восстановили празднование дня «Всех святых, в земле Российской просиявших». Это празднование было установлено в 16 веке и было забыто в синодальную эпоху[1]. Инициатором восстановления был профессор Петроградского университета Б. А. Тураев. Вместе с ним епископ Афанасий начал работу над составлением службы этому празднику, которую не прекращал до самой смерти. В этих трудах владыка проявил удивительную любовь к отечеству, великолепное знание святых и святынь нашей земли[2].

В 1930 г., в сибирской ссылке, епископ Афанасий начал работу над другим многолетним трудом — «О поминовении усопших по уставу Православной Церкви» — и посвятил его горячо любимой им матери, кончину которой он назвал «первой и единственной незаменимой утратой» в его жизни[3]. В этом труде владыка, будучи великолепным знатоком церковного Устава, показывает стройность и разумность уставного заупокойного богослужения[4].

В 1956 г. при Патриархе была создана Календарно-богослужебная комиссия, а ее председателем стал, о чем говорилось выше, епископ Афанасий, недавно вернувшийся из лагерей и ссылок. Важным вопросом, который решался этой комиссией, было соединение служб русским святым со службами святых Поместных Православных церквей.

Особое место в трудах святителя Афанасия следует отвести проблеме исправления богослужебных книг. Данная тема особенно актуальна и в наше время, ведь вопрос о том, какими принципами следует руководствоваться при исправлении, и сейчас не имеет однозначного решения. В этом вопросе владыка Афанасий был продолжателем работавшей в начале 20 века комиссии по исправлению богослужебных книг под председательством архиепископа Сергия (Страгородского). В 1900-е годы протоиерей Дмитрий Тимофеевич Мегорский, настоятель петербургского Казанского собора, трудился над сличением церковнославянского и греческого текстов Постной и Цветной Триодей. Он указывал на следующие недостатки их славянской редакции:

1.      многие грамматические формы неправильно переведены;

2.      в некоторых текстах отсутствует сказуемое (личные формы глагола заменяются причастием или инфинитивом);

3.      иногда пропускается необходимое для понимания слово, иногда вставляется лишнее;

4.      расстановка знаков препинания совершенно неверная.

Причины появления большинства ошибок протоиерей Дмитрий Мегорский видит в следующем:

1.      переводчики путали одни греческие слова с другими, похожими по звучанию, но отличными по значению;

2.      неточно подбирались значения слов;

3.      неверно переводились некоторые греческие грамматические формы;

4.      слова подбирались неверные, устарелые[5].

И вот, в феврале 1907 г. указом Священного Синода была образована Комиссия под председательством архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского), которой было поручено рассмотрение рукописей протоиерея Дмитрия Мегорского.

В декабре 1907 г. в Священный Синод членами Комиссии был направлен доклад для утверждения основных принципов ее работы, в котором предлагались принципы исправления богослужебных книг:

·         Комиссия не ставила перед собой задачи сделать новый перевод, а брала за основу никоновскую редакцию текста;

·         целью работы Комиссии являлось устранение ошибок никоновского текста и приведение его к виду, удобно воспринимаемому при чтении и на слух;

·         никоновский текст предпочитался греческому в тех случаях, когда он совпадал с древними славянскими; в редких случаях старый перевод предпочитался никоновскому и греческому тексту, если это имело явное логическое основание;

·         для облегчения восприятия текста из него удалялись греческие лексические и синтаксические кальки, а также архаические слова и выражения;

·         места, заимствованные из Священного Писания, по возможности приближались к синодальному тексту Библии;

·         А. А. Дмитриевским было предложено ввести русскую систему знаков препинания, или, по крайней мере, расставить знаки препинания в соответствии со смыслом текста.

Реализацией упомянутых проектов владыки стало вышедшее в 1978–1988 годах издание месячных Миней.

В декабре 1908 г. Священный Синод одобрил основные принципы работы Комиссии. Систему знаков препинания предписывалось оставить прежней, но расставить знаки в соответствии со смыслом речи. Тексты паремий указывалось оставить в прежней редакции (в Постной Триоди она соответствовала Синодальному переводу Библии), исправив лишь ошибки по греческим и старым славянским изданиям. В отношении синаксарей определялось не переводить их на русский язык, но исправить так, чтобы они были легко воспринимаемы. Кроме того, особо оговаривалось, чтобы в книгах при издании не было никаких пометок о произведенных в них исправлениях. Все эти предписания были продиктованы небезосновательными опасениями, что исправление книг может встретить противодействие в обществе[6].

Анализируя изменения, произведенные Комиссией в тексте Постной и Цветной Триодей, А. Г. Кравецкий и А. А. Плетнева дают следующую оценку ее работе: «Исправления сближали не грамматику, а лексический и логический строй русского и церковнославянского языков. Впервые в истории книжной справы фоном исправления церковнославянского текста стал русский литературный язык»[7].

Вопросы книжной справы, поднятые сергиевской Комиссией, обсуждались и на поместном соборе 1917–1918 гг. Один из 23-х его отделов носил название: «Отдел о богослужении, проповедничестве и храме», в задачи которого входила выработка мер, необходимых для того, чтобы «приблизить к пониманию верующих содержание христианского богослужения»[8].

Помимо прочего, собор принял решение, что необходимо немедленно образовать при высшем церковном правлении особую комиссию, «как для упрощения и исправления церковнославянского текста богослужебных книг, так и для перевода богослужения на общерусский или малороссийский и иные употребляемые в православной русской церкви языки, причем комиссия должна принимать на рассмотрение как уже существующие опыты подобных переводов, так и вновь появляющиеся»[9].

Существующая при Священном Синоде Комиссия для исправления богослужебных книг преобразовывалась в постоянное учреждение, которое кроме книжного исправления должно было вообще ведать богослужение и решать все относящиеся к нему вопросы. В первую очередь предполагалось пересмотреть текст Типикона, так как последнее его исправление было произведено еще в конце XVII века. При этом пересмотре необходимо было изложить предписания о службах русским святым совместно со службами святым вселенским и вставить устав о выносе Плащаницы. Также в некотором отношении обращалось внимание на богослужебное Евангелие, Минеи и Служебник[10].

26 августа 1918 года Священный собор восстановил праздник всех святых, в земле Российской просиявших. Инициатором его восстановления был активный деятель Собора профессор Б. А. Тураев. Иеромонах Афанасий (Сахаров), по его приглашению, трудился вместе с ним над составлением новой службы на этот праздник. Профессор взял на себя главным образом написание новых песнопений, а отец Афанасий — подбор соответствующих мест из служб русским святым. Первый вариант службы был опубликован в 1918 году[11].

Епископу Афанасию принадлежала скорее общая концепция издания Миней, восходящая к приведенному выше определению Собора 1917—1918 гг.

10 июля 1920 года Б. А. Тураев скончался, а епископ Афанасий продолжал работу над составлением этого богослужения почти всю жизнь, до 1955 года, но и окончательный вариант, по своему глубокому смирению, считал ожидающим «настоящего вдохновенного песнотворца и песнотворцев, которые с Божией помощью исправили бы несовершенное и создали бы новое». В 30-х годах священномученик Кирилл (Смирнов) писал святителю Афанасию, что «служба всем русским святым навсегда останется одним из крупнейших перлов в русской Минее»[12].

В 1955–1956 годах, вернувшись из лагеря и поселившись в городе Петушки, епископ Афанасий начинает работу по сбору и систематизации служб русским святым. В его письмах, адресованных разным людям, обнаруживается большое число просьб найти и прислать службы местночтимым святым. На основе полученного материала он уточняет детали житий, составляет списки местных святых[13].

Полученные материалы не просто собираются, но тщательно редактируются и приводятся к единообразию в языковом и стилистическом отношении. В архиве епископа Афанасия содержится несколько сот служб и акафистов, в значительной части неопубликованных, с правкой и примечаниями, сделанными рукой владыки. На основе этих материалов им готовились русские Дополнительные Минеи, содержащие службы русским святым, которые не вошли в стандартные дореволюционные Минеи. При жизни епископа Афанасия о публикации этих текстов не могло быть и речи. Однако позже, когда Издательство Московской патриархии приступило к изданию служебных Миней, Дополнительные Минеи епископа Афанасия, а главное — сама идея расширения состава служебных Миней, были использованы[14].

Реализацией упомянутых проектов владыки стало вышедшее в 1978–1988 годах издание месячных Миней. Оно представляет собой 24 книги большого формата. В рецензии на сентябрьский и октябрьский тома руководитель проекта игумен Иннокентий (Просвирнин) отмечает, что это издание является реализацией решений Собора 1917–1918 гг. и опирается на материалы епископа Афанасия (Сахарова): «Богослужебно-календарная комиссия..., осуществляя пожелание Богослужебного отдела Поместного Собора 1917–1918 гг., по указанию святейшего Патриарха Алексия, ставила вопрос о необходимости соединения служб русским святым со службами святым Поместных Православных Церквей, чтобы не нарушался Устав всей Восточной Церкви и вместе были учтены богослужебная практика и богатство агиологии Русской Церкви. Председатель Комиссии, епископ Афанасий (Сахаров), участник Поместного Собора 1917–1918 гг., дал необходимое решение этого сложного литургического вопроса в "Богослужебных указаниях на 1957 и 1958 гг." Он осуществил редактирование текста всех Миней, чтобы приблизить пониманию современников церковнославянские языковые формы. Много труда он положил также на собирание отдельно изданных служб»[15].

При этом издатели Миней оговаривают, что в новое издание почти не включены исправления, которые епископ Афанасий вносил в имеющиеся у него списки служб, так как «при подробном текстологическом анализе обнаружилась несовместимость предложенных им русифицированных форм со славянскими»[16].

Надо не только то, чтобы православные умилялись хотя бы и непонятным словам молитвословий. Надо, чтобы и ум не оставался без плода.

Действительно, языковая правка еп. Афанасия оказала на язык Зеленых Миней минимальное влияние. Насколько можно судить по подготовительным материалам к этому изданию, текст служб, которые входили в состав дореволюционных Миней, правке не подвергался. Новые службы иногда правились, однако составители не ставили перед собой задачи унификации текстов в языковом отношении.

В случаях, когда текст заимствовался из архива епископа Афанасия, его правка в основном сохранялась. Однако следует отметить, что подготовленные епископом Афанасием службы составляют не основную часть дополнений. Существенную часть новых текстов, включенных в минеи, составители нашли и подготовили самостоятельно. Епископу Афанасию принадлежала скорее общая концепция издания Миней, восходящая к приведенному выше определению Собора 1917—1918 гг.[17]

Тем не менее роль епископа Афанасия в работе над богослужебными книгами была велика. Он работал над текстами Служебных Миней, Постной Триоди, а также ряда служб и чинопоследований, не вошедших в основной круг богослужебных текстов. Владыка был сторонником осторожного исправления языка в духе Комиссии по исправлению богослужебных книг архиепископа Сергия (Страгородского). В его письмах сохранилось много высказываний, свидетельствующих о том, что он предпочитает Сергиевскую редакцию стандартному тексту Триоди.

В письме, написанном вскоре после освобождения из лагеря, владыка Афанасий, писал. «Исправление церковных книг — неотложное дело. Надо не только то, чтобы православные умилялись хотя бы и непонятным словам молитвословий. Надо, чтобы и ум не оставался без плода. Пойте Богу нашему, пойте разумно. Помолюся духом, помолюся и умом. И я думаю, что и в настоящей церковной разрухе в значительной доле повинны мы тем, что не приближали наше дивное богослужение, наши чудные песнопения к уму русского народа...»[18]

Работа над языком и текстом богослужебных книг была частным делом епископа Афанасия. Он считал свою работу подготовительным этапом к новой справе, которая будет предпринята в будущем. В письмах он многократно указывал на то, что его материалы по книжной справе должны быть переданы библиотеке МДА[19].

Если охарактеризовать кратко исправления, внесенные еп. Афанасием в Минеи и Постную Триодь, можно разделить их на лексические, морфологические и синтаксические. В частности, он, ориентируясь на русский литературный язык, заменял синонимами те церковнославянские слова, которые отсутствовали или имели другое значение в живом языке (например, вместо «да радуется тварь и играет» —> «да радуется тварь и веселится»). Целью же правки Постной Триоди было стремление сделать текст понятным без обращения к словарю («слово смирившееся даже и до зрака рабия» —> «...до образа раба»)[20]. Кроме того, владыка заменяет местоимения ми, ти формами мне, тебе и ны, вы на нас, вас, однако при этом мя, тя сохраняются. Осуществляет он и некоторые другие изменения в формах слов, о чем подробнее можно прочитать в уже упомянутой работе А. Г. Кравецкого и А. А. Плетневой «История церковнославянского языка в России»[21].

В исправленных епископом Афанасием текстах значительная часть изменений касается синтаксической структуры предложения: изменяется порядок слов, упрощаются некоторые специфические славянские конструкции и делаются некоторые другие исправления, которые ориентированы на русский литературный язык и делают церковнославянский текст более простым для понимания[22].

Характеризуя в целом языковые исправления, внесенные епископом Афанасием в минейный и триодный текст, можно отметить их близость к тому, что делала Сергиевская комиссия. Однако эта близость неполная. Сергиевская комиссия осуществляла, в первую очередь, лексические и синтаксические замены, при этом грамматическая структура церковнославянского языка не подвергалась каким-либо изменениям. А епископ Афанасий распространил принцип русификации на морфологический уровень языка (проще говоря, на формы слов и согласование их друг с другом).

Для всей деятельности святителя Афанасия характерно стремление к точному следованию литургическому преданию, причем точность следования означает, в первую очередь, верность смыслу. Из воспоминаний Н. А. Пазухиной: «С обоих томов Октоиха я переносила правку Владыки. В Октоихе, забыла, в каком гласе, были слова: „Адам вопияше: "Боже отцев наших"”. Владыка написал на полях: „Адаму не свойственно было вопиять "Боже отцев наших", поскольку отцев-то не было у Адама... ” Удивительно то, что Владыка, в инвалидном доме перенесший инсульт (он из-за этого стал плохо видеть), имел такую ясность в голове»[23].

Соотнесение текста богослужебных книг с историческими реалиями было одним из направлений работы епископа Афанасия.

В состав богослужения входят тексты, написанные в разное время и в разных странах. Образы, навеянные жизнью пустынников Синая, не всегда применимы к пустынникам северной Фиваиды (едва ли возможно петь о мучимых жарой подвижниках, живущих в северных лесах). Именно соотнесение текста богослужебных книг с историческими реалиями было одним из направлений работы епископа Афанасия. Так, в частности, исправляются отдельные тексты, подчеркивающие местный характер службы прославляемого святого.

На полях Минеи имеется достаточно большое количество уставных замечаний и отсылок к житиям, сюжеты которых обыгрываются в песнопениях. Общие принципы содержательной правки Миней вырисовываются достаточно отчетливо: епископ Афанасий помещает в тексте и на полях сведения, необходимые для понимания богослужебного текста (указание на исторические реалии, этимология имен собственных и т. д.), а также вносит коррективы, соотносящие древний текст с обстоятельствами российской жизни XX века.

К работам по исправлению богослужебных книг примыкает и деятельность по составлению богослужебных последований и молитв, диктуемых особенностями современной жизни. Характерен в этом отношении составленный владыкой Афанасием в конце пятидесятых годов чин «О хотящих по воздуху путешествовати»[24]. Епископ Афанасий придавал очень большое значение такого рода новым молитвословиям, считая их распространение способом воцерковления повседневной жизни.

Иерей Евгений Терехов



[1] См.: Глазов В., свящ. История праздника Всех святых, в земле Российской просиявших [Электронный ресурс] URL: http://www.pravoslavie.ru/put/2367.htm (дата обращения: 03.05.2010).

[2] См.: Служба Всем Святым, в земле Российской просиявшим / Ред.-сост. Е. С. Кустовский. — М: Издательская группа Московских Православных регентских курсов, 2005. — 96 с.

[3] Святитель Афанасий (Сахаров), исповедник и песнописец / Авт.-сост. Инокиня Сергия (Ежикова). — Сергиев Посад: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003. — С. 118.

[4] См.: Афанасий (Сахаров), еп. О поминовении усопших по уставу Православной Церкви. — Киев: Изд. им. Святителя Льва, папы Римского, 2009. — 542 с.

[5] См.: Мегорский Д. Т., прот. Нужда исправления наших церковнославянских богослужебных книг. — М: Православно-русское слово, 1904. — С. 116–117.

[6] См.: Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 86–90.

[7] Там же. С. 99.

[8] Балашов Н., прот. На пути к литургическому возрождению. — М: Духовная библиотека, 2000. — С. 134.

[9] Там же. С. 153–155.

[10] См.: Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 160.

[11] См.: Святитель Афанасий (Сахаров), исповедник и песнописец / Авт.-сост. Инокиня Сергия (Ежикова). — Сергиев Посад: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003. — С. 40–41.

[12] Там же. С. 44.

[13] См.: Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 268.

[14] См. там же. С. 269.

[15] Иннокентий (Просвирнин), игумен. К юбилею Русской Церкви // Журнал Московской Патриархии. — М., 1980. — №9. — С. 122.

[16] Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 270.

[17] См. там же. С. 270.

[18] Молитва всех вас спасет: Материалы к жизнеописанию святителя Афанасия епископа Ковровского. — М: ПСТБИ, 2000. — С. 72.

[19] См.: Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 246.

[20] См. там же. С. 247.

[21] См. там же. С. 248–249.

[22] См. там же. С. 249–250.

[23] Молитва всех вас спасет: Материалы к жизнеописанию святителя Афанасия епископа Ковровского. — М: ПСТБИ, 2000. — С. 106.

[24] Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. — М: Языки русской культуры, 2001. — С. 254.





Новости по теме

Жизнь и служение святителя Афанасия (Сахарова) Часть 1. "Молитва всех вас спасет": жизнеописание владыки. Иерей Евгений Терехов Владыка Афанасий был известен многими делами на благо Церкви, но более всего — своими трудами по редактированию богослужебных текстов и составлению службы русским святым. Из первой части статьи вы узнаете о жизни святителя, увидите, в каких условиях протекала его деятельность, о которой подробнее будет сказано чуть позже.
«ЦЕРКОВНОЕ СЛУЖЕНИЕ ИМЕЕТ ВЕЧНОЕ СОТЕРИОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ» Андрей Тихонов Немаловажно для нас, для будущих священников, то, что семинария показывает все стороны церковной жизни. Недаром один из наших преподавателей сказал, что наша жизнь в стенах духовной школы – это жизнь Церкви в миниатюре. Но самым важным уроком, который преподносит духовная школа людям, решившим связать свою жизнь с пастырским служением, стало приобретенное умение жить и общаться с любым человеком, в котором нужно непременно разглядеть образ Божий.
АНТОЛОГИЯ СЕМИНАРСКОЙ ЖИЗНИ ВОСПОМИНАНИЯ ОБ АРХИЕПИСКОПЕ СЕРАФИМЕ (СОБОЛЕВЕ) Архимандрит Пантелеимон (Старицкий) Наступили устные экзамены. Первый был по догматическому богословию. На подготовку было дано только два дня. Николай провел их на чердаке Академии, перелистывая страницы огромного учебника. Накануне экзамена, в 12 часов ночи, он сидел на лестнице, ведущей на чердак, и плакал. За эти два дня он только успел убедиться, что из 150 билетов он знал всего один — «История догмата о Св. Троице», потому что отвечал его на экзамене в семинарии.